Единственная для Бешеного - Кира Купер
– Вот и здорово! – снова улыбнулся он и подмигнул. – Увидимся.
Ненормальный какой-то! Я откинулась на подушки, представляя, что со мной могут сделать эти сумасшедшие. Странно, что не проснулась с перерезанным горлом. Хм, хотя в таком случае не проснулась бы вовсе. Что ж, пока мы живы, не все кончено. Так Гриша любит говорить.
Мысли снова вернулись к последним событиям, которые удалось вспомнить. Итак, вторая, не менее странная встреча с Бешеным, его удар по колонне, который навел панику не только на присутствующих в зале, но и службу охраны. Подозрительное поведение Туманова, явно обеспокоенного больше, чем обычно. Не знаю, из чего сделаны его нервы, но он почти всегда сосредоточен и не показывает лишних эмоций, и еще меня умудряется осаживать, когда слишком волнуюсь. Но вот вчера…черт, вчера ли?
Хорошо, в ту ночь показалось, что увиденное на экране в кабинете начбезопасности выбило его из колеи, более того, практически напугало. Я и сама чуть не упала, увидев нечеловеческую силу Бешеного, его скорость… А, если вспомнить, как быстро блондин добрался до меня, будто стоял все это время за дверью…
В голову лезли картинки из фэнтезийных сериалов. Помню, балдела от красавчика из фильма про оборотней. Но речь не об этом. Тот персонаж тоже обладал особыми возможностями вроде невероятной скорости, силы. Правда, еще умел превращаться в монстра. Черт, надеюсь, хозяева коттеджа не воют по ночам и не едят сырое мясо?!
– Нет, Марта, ты точно съехала с катушек, если всерьез представляешь, что находишься в гостях у перевертышей! – произнесла вслух. – Пора возвращаться в реальность, которая, по всей видимости, не столь радужна, как хотелось бы.
Я даже кулаком в подушку стукнула, справедливо полагая, что на избиение более твердых поверхностей у меня сейчас сил не хватит. И тут же вскочила, чуть опять не грохнувшись на пол.
Авария! Мы попали в аварию!
– Нет-нет-нет, не может быть!
Недавнее прошлое услужливо встало перед глазами, не иначе, намереваясь меня добить. Вот мы болтаем с Гришей о том, что только что видели, точнее, он настаивает, чтобы я обо всем забыла, бах, и темнота! В нас въехали? Мы въехали в кого-то? Где мой друг?!
От волнения я начала теребить пальцы… Так, стоп, если это была автокатастрофа, то где повреждения на моем теле? Снова бросившись к зеркалу, уставилась в отражение. Ничего! Ни синяков, ни ссадин. Может быть, они под одеждой?
Сбросив балахон, я осталась в одних трусиках, которые, кстати, не припомню в своем гардеробе… К черту! Тело, заметно исхудавшее, словно с того дня прошло несколько недель голодания, оказалось… идеальным. В смысле, ни малейшего признака того, что меня переломало в искореженной тачке. Даже шрамов и швов, которые наверняка должны были остаться. Если поверить в то, что я провалялась в коме какое-то время, хоть мелкие отметины обязаны напоминать о случившемся! Я знаю, что эта авария была! Я помню!
Рваный выдох за спиной дал понять, что в комнате я больше не одна. Оборачиваться смысла не было. Кожу между лопатками жгло уже знакомо.
Глава 10. Жестокая правда
Марта
Я прошлась по комнате, бездумно прикасаясь ко всему подряд: стена, дверца шкафа, штора, подоконник. Автоматические движения словно напоминали: я жива, я еще дышу и, что самое главное, не сошла с ума. Хотя последнее все еще под вопросом, причем, для меня самой.
Совсем недавно, почти вчера, я считала себя достаточно циничной и хитрой журналисткой, смысл жизни которой составляло лишь одно: вывести на чистую воду тех, кто мнит себя хозяином жизни, шагая по головам обычных, ничем и никем не защищенных людей. Отчасти, сама порой пользовалась не всегда законными методами, и не видела в этом особого греха. Только бы тот, на чьей совести есть загубленные жизни, понял: в этой стране еще есть те, кто сможет дать отпор. Я делала все, чтобы они перестали смотреть на окружающих как на тупое быдло, боялись разоблачения, старались обходиться без преувеличенной жестокости… и была не менее жестока к своим противникам.
И, блин, мне нравилась моя жизнь. В ней существовали некие законы, правила, выстроенные мной и обстоятельствами, этого хватало, чтобы не потеряться. Сейчас же… после разговора с Бешеным вокруг не осталось ничего, что имело бы хоть какое-то значение. Собственное недавнее копошение кажется смешным и неважным.
Когда накануне он вошел в спальню, где я предстала перед ним во всей красе, так сказать, я ожидала всего, чего угодно. Даже изнасилования. В конце концов, для чего-то же они меня похитили.
– Здравствуй, – слово, больше напоминающее хрип.
– Что тебе от меня надо? – я не стала оборачиваться, чтобы снова не попасть в плен черных глаз.
– Ничего.
– Почему я здесь?
– Здесь твое место.
– В этом доме?
– Рядом со мной.
Последнее заявление сбило с толку окончательно. Я видела его в отражении у себя за спиной. Хмурый вид, руки сжаты в кулаки, дышит часто. Злится? С чего бы, это я беситься должна, меня же похитили!
– Тебе нужен выкуп? Позвони Грише, он объяснит тебе, в чем ты не прав.
Клянусь, глаза мужчины сверкнули красным, в этот раз уверена: мне не показалось!
– Твой Гриша уже ничего не заплатит.
– В каком смысле?
– Он погиб.
Я обернулась, чтобы увидеть спокойное лицо того, кто с таким пренебрежением произнес страшную фразу.
– Нет! – почти закричала. – Ты что несешь?!
– Не ори.
– Он не мог!
– Он был тебе настолько дорог? – вместо того, чтобы взять свои слова обратно, спросил Бешеный, чуть склонив голову на бок. – Сочувствую.
– Да пошел ты!
Этого не может быть, он обманывает меня! Непонятно, для чего, чтобы сделать больнее, чтобы сломить жертву, как там поступают маньяки?
– Ты врешь…– прошептала, видя, как он медленно подходит ко мне, словно сам боясь этого сближения. Думает, ударю? Клянусь, еще секунда – так и поступлю, пусть что хочет, делает! – Скажи, что это неправда!
Мгновенные слезы застилали глаза. Я рванула к нему навстречу, схватила за грудки.
– Зачем ты врешь?! Он не мог погибнуть, слышишь?! Нет!
Он молча смотрел на мою истерику, не поднимая рук и не стараясь отклониться. Я кричала, называя его, мразью и сволочью, требовала забрать свои слова назад, по-моему, даже ударила. И без того мрачное лицо было стало похоже на камень.
– Этого не может быть! Ты во всем виноват! Ты! Гриша – единственный, кто всегда был рядом. Он…
Пощечина вышла хлесткой, и я отшатнулась, держась за щеку.
– Не смей упоминать при мне других мужчин, – почти прошептал Бешеный, хотя налитые кровью глаза выдавали, насколько на самом деле он далек от спокойствия. – Без разницы, живы они или сдохли.
– Да пошел ты!
– И следи за языком, пока не оторвали.
– Что…
– Заткнись, говорю!
Последнее он проорал, и, если честно, мне показалось, готов был
