Ульяна Жигилий - Другая Ева. Жизнь без сожалений
Вампир по сути своей — хищник, идеальный убийца, природный враг человека. Покажи хищнику свой страх, и это может стать началом конца. Вошедший в раж вампир неконтролируем, непредсказуем, крайне опасен. Бороться со зверем, превосходящим тебя по силе, ловкости, выносливости и скорости — затея гиблая. Поэтому эмоции с некоторых пор стали для меня более помехой, нежели чем-то насущным, неотделимым.
Попросив водителя остановиться, я закрыла глаза, представляя безмятежную гладь озера. Несколько раз глубоко вздохнув, мысленно изгоняя из себя тревогу, я постепенно успокоилась, практически вернув себе прежнее душевное равновесие. Многие лекарства запрещены для нас, успокоительные препараты едва ли не на первом месте в этом списке. Поэтому приводить в порядок мысли приходится иным способом. Мне помогает озеро, Инга предпочитает колосящееся пшеничное поле. Для каждого уголок релаксации индивидуален, неповторим, и максимально действенен.
Мысли о Тешене были отодвинуты на задворки разума, проблемы Инги временно притупились — я была спокойна, думая только о предстоящем заказе, сосредоточившись исключительно на работе. Так правильно, так должно быть, это необходимо.
Вероника сидела за огромным дубовым столом, монолитом возвышавшимся в центре просторного кабинета. Строгий деловой костюм необычайно шел ей, впрочем, вампирам шло все: от робы до туалетов из самых дорогих материалов. Что-то эмоционально объясняя по телефону неведомому собеседнику, она знаком указала мне на кресло для посетителей.
— За что я тебе деньги плачу, дурак безмозглый?! — буквально прокричала она в трубку. — Времени у тебя до утра. Не знаю, как! Выкручивайся, как хочешь!
— Что-то случилось? — пряча улыбку, участливо спросила я.
— Нет, ты видела такого идиота? — не сдерживая эмоций, воскликнула вампирша. — У него заказ на завтра, а он пироженок захотел!
— И что? — сладкое, конечно, нам не рекомендовалось в большом количестве, но не настолько уж все было плохо.
— А то! Пирожное «Лесная сказка», даже исходя из названия, предполагает наличие в составе как минимум одного орешка! — взревела Ника. — А у него аллергия на арахис!
— Ой, не могу! — я уже откровенно хохотала, едва сдерживая слезы.
— Тебе смешно, а у меня заказ горит, — уже спокойнее продолжила Вероника. — А мой донор лежит под капельницей. Подписать больше некого.
— Кто клиент? — полюбопытствовала я.
— Жозефина, будь она неладна! — расстроилась вампирша.
— Нормальная она, немного с приветом, но без крайностей, — немного подумав, я предложила решение: — Подпиши новенького. Кажется, он готов.
— Думаешь? — с сомнением спросила Ника.
— Мы с Ингой можем его сопровождать, — последний довод явно попал в цель, так как Вероника согласно кивнула.
— Ладно, с этим более менее ясно. Теперь с тобой решим.
— Кого ты приготовила мне на сегодня?
— Твой старый знакомец — Винчур, — будничным тоном назвала клиента Ника. — И не надо делать такое лицо. Клиенты разные, деньги все платят одинаковые, так что доставай-ка из кармана свой профессионализм, и вперед — на баррикады!
— Он меня раздражает, — уныло пожаловалась я. — Похож на крысеныша.
— Отставить неуважительные отзывы о клиентах! — грозно скомандовала вампирша.
— Так точно, мой генерал! — шутливо отсалютовала я.
— Это есть, — отложила она еще один вопрос в стопку решенных дел. — Ты хотела поговорить о чем-то. Внимательно слушаю.
Выудив из вороха вопрос самый, как мне казалось, безобидный, я приготовилась к длительной осаде. Если уж Тадеуш отказался отвечать на мои вопросы, боюсь, что и Ника станет отмалчиваться, и кроме нее обратиться мне больше не к кому.
— Ты часто говоришь, что закон един для всех вампиров. Это на самом деле так?
— Безусловно, — осторожно ответила Ника, с возрастающим подозрением глядя на меня.
— Что может стать оправданием для вампира, убившего большое количество людей?
— Ничто не может стать оправданием. Это исключено! — пылко заявила Ника.
— Значит, это какая-то ошибка, — не веря самой себе, пробормотала я.
— Только если дело не касается Древнего, — внимательно глядя на меня, добавила она. — Выкладывай!
— Почему им делают поблажки? — слова Тадеуша безжалостно подтверждались Вероникой.
— Кровь, Ева, все дело в их крови, — пояснила вампирша. — Древних осталось мало, очень мало. Если их не станет, наш вид потеряет очень многое. Знания, сила, умения — все это тщательно оберегается в нашем мире. Древние — средоточие всего, во что мы верим.
— Значит, они могут резать людей абсолютно безнаказанно, — горько констатировала я.
— Примерно так, — неохотно согласилась она. — Но это редкость, уверяю тебя. Древние — нечто вроде примера подражания для нас. Если Древний идет на открытое преступление, тут же возникает ударная волна — молодняк делает тоже самое. Если суды над Древними и совершаются, то нам о них ничего не известно. Я, по крайней мере, не слышала ни об одном.
— Да уж, секретность полная, — усмехнулась я, получив исчерпывающий ответ на свои вопросы, сделав соответствующие выводы.
— Да что случилось? — не выдержала Вероника. — Это касается Древних, которые так неровно дышат к тебе?
— О чем ты? — не совсем поняла я.
— Да ни о чем! — поняв, что сболтнула лишнее, насупилась Ника.
— Рассказывай, — спокойно сказала я.
— Связной обрывает телефон, достал уже.
— Связной Тешена, надо полагать? — высказала догадку я.
— И его тоже, — не глядя на меня, добавила она.
— Ника, что ты говоришь? — поразилась я осенившей меня догадке.
— Успокойся! — отрезала вампирша, враз посерьезнев. — Я не настолько глупа, чтобы отправить тебя к Лорду. Зная тебя, могу предположить, что живой ты оттуда не выйдешь. Так что по этому поводу не переживай.
— Каков подонок! — пораженно воскликнула я, не веря своим ушам.
— Держи себя в руках, — напутствовала Ника. — У тебя заказ, не забывай об этом.
— Да, хорошо, — рассеяно согласилась я, тщетно пытаясь успокоить разбегающиеся мысли.
— Ева! — одернула меня вампирша.
— Я в порядке, — с нажимом заверила я, направляясь к двери.
— Надеюсь, — проворчала Вероника. — Поедешь с Сашей, координаты уже у него. Не наломай дров, прошу тебя.
— Очень постараюсь, — пробормотала я, закрывая дверь.
До места назначения добирались мы более часа, на протяжении которых я пыталась взять себя в руки. Ярость буквально душила меня, мешая сосредоточиться. Только при приближении к комфортабельной загородной вилле я, наконец, смогла более-менее уравновесить свое душевное состояние. Решив непременно сделать кому-нибудь больно позже, я с вполне спокойной душой шагнула в освещенный вестибюль.
