Елена Острикова - Проводники судьбы (СИ)
Все это произошло в одной короткое мгновение — именно на столько задержалась Мира у угла дома. Она готова была закричать, но крик умер где‑то в груди, отдаваясь мучительной ноющей болью в районе сердца, и с губ сорвался лишь едва слышный хрип. Хрип, заглушенный другим звуком: жутким, почти нечеловеческим стоном.
Луна, совсем недолго освещавшая жуткую сцену, вновь скрылась за тучами. Мира побежала. Побежала со всей скоростью, которую только были способны развить ее дрожащие ноги. Из головы исчезли все мысли, осталась только одна: следующим предсмертным стоном будет ее собственный. Они — эти люди — видели ее, слышали ее голос и не позволят ей уйти живой и невредимой.
Огибая здание, Мира упала, неловко наступив в одну из многочисленных ям на ухабистой дороге. Поднявшись, она обернулась и, не обращая внимания на боль в ушибленном колене, продолжила свой путь. Во рту пересохло, и девушка, задыхаясь, хватала ртом прохладный ночной воздух. Преследователей не было видно, но Мира готова была поклясться, что слышит в отдалении их шаги.
Преодолев еще несколько метров, девушка остановилась, тяжело дыша и бросая по сторонам затравленные взгляды. Внимание ее привлек один из подъездов дома. Домофон был, по — видимому, сломан, так как дверь оставалась открытой нараспашку. Именно туда и метнулась Мира. В подъезде было темно, и девушке лишь оставалось благодарить Провидение за то, что она не переломала ноги, поднимаясь по старой лестнице с раскрошившимися от времени каменными ступеньками.
На второй этаж она подниматься не стала, забарабанив в первую попавшуюся дверь, поскольку поиски звонка не дали результатов. Прошла целая вечность, прежде чем до девушки донесся старушечий голос:
— Кто там?
В любое другое время этот вопрос, такой простой и естественный, поставил бы Миру в тупик, но теперь смущению не осталось места.
— Впустите, пожалуйста! — молила она прерывистым, хриплым, словно не своим голосом. — Умоляю! За мной гонятся. Пожалуйста, впустите — дело жизни и смерти!
В отчаянии девушка произносила одни и те же слова, почти не веря, что это подействует, и была несказанно удивлена, когда дверь заскрипела и отворилась. Мира ворвалась внутрь, едва не сбив с ног добрую старушку, и не успокоилась, пока не сладила с тяжелым металлическим засовом, закрыв за собой дверь.
Оказавшись в прихожей, девушка оперлась о стену, судорожно глотая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и медленно сползла по ней вниз, отчаянно борясь с приступом головокружения.
Глава 9.Подруги
Из оцепенения Миру вывел хрипловатый голос старушки:
— Да что ж такое, дочка? Что случилось?
Пытаясь собрать воедино разбредающиеся мысли и успокоить сердце, рвущееся из груди, девушка отрывисто проговорила:
— На нас напали… на меня и моего… друга. Двое мужчин… у них было оружие… В него стреляли, а потом… Я не знаю…я боюсь… Я убежала, а он… — слезы градом полились по ее щекам.
Всхлипывая, Мира терла руками глаза, размазывая тушь.
— Да что ж такое творится! — запричитала старушка. — Средь бела дня на людей нападают! — Мира отметила про себя, что в десятом часу вечера — это не совсем «средь бела дня», но возражать не стала. — Жизнь‑то какая страшная пошла — на улицу не выйдешь, — продолжала она, протирая заплатанным передником толстые стекла очков. — Сколько злыдней развелось! Только и слышу: то там, то здесь… все насилуют и убивают!
— Надо вызвать милицию! — Мира с трудом сдерживала подступающие к горлу рыдания. Она понимала, что и так потеряла слишком много драгоценного времени, тогда как у Александра, возможно, его уже не оставалось совсем. — У вас есть телефон?
Этот вопрос, показавшейся самой девушке глупым, поставил старушку в тупик:
— Нет, доченька, нету. Мне и говорить‑то особо не с кем…
Мира поначалу не поверила в ее искренность, решив, что старая женщина попросту не хочет связываться с милицией, не доверяя стражам правопорядка. Однако впоследствии девушка пришла к выводу, что ее подозрения несправедливы. Квартира отличалась крайне скудной обстановкой: потрепанная мебель, линолеум в дырах, облупившаяся побелка на потолке. Все выглядело таким древним, что, казалось, готово было рассыпаться в прах. Неудивительно, что в такой обстановке телефон и впрямь казался диковинкой, невероятной технологической новинкой.
— Может быть, есть сотовый? Хотя бы без SIM — карты… Я бы вставила свою: мой разрядился. Или зарядка для Samsung — это было бы чудесно!
Старушка с недоумением смотрела на девушку, пока та говорила. Нахмурив лоб и почесав в затылке иссохшими пальцами, она поправила выцветший платок и, наконец, додумавшись до чего‑то, пробормотала:
— Нет, доченька, зарядку я уже давно не делаю — стара стала.
Мира не знала, плакать ей или смеяться.
— Как же вы без телефона‑то? — не удержалась девушка от вопроса. — Если вдруг что случится: несчастный случай, плохо станет — даже скорую помощь не сможете вызвать.
— А я, если что, к бабе Шуре хожу. Она вон, — старушка сделала неопределенный жест в сторону двери, — напротив живет.
Мира передернула плечами, словно от холода, и отодвинулась подальше от двери, словно боясь, что ее выгонят наружу. Они — двое убийц — могут быть где угодно. Может быть, стоят за этой самой дверью, ожидая, пока она выйдет наружу. Не слишком ли громко она говорила, рассказывая доброй бабушке о своем жутком приключении?
— Ты расскажи, дочка: где ж с тобой такое приключилось?
— Здесь же, с той стороны дома, — Мира указала направление. — Я пряталась в палисаднике.
— Пойдем, доченька, посмотрим. Окна‑то у меня как раз на ту сторону выходят.
Идя с замирающим сердцем за старушкой, неспешно шаркающей по коридору, Мира попросила:
— Только, ради бога, не включайте свет: они могут нас увидеть.
Бабуля понимающе закивала, а девушка подумала, что ее слова, особенно это неопределенное «они», звучат, как параноидальный бред.
Отодвинув тяжелую штору, девушка выглянула в окно. Хотя луна опять скрылась за тучами, двор хорошо освещался фонарем, включившимся слишком поздно. Несмотря на то, что квартира располагалась на первом этаже, несмотря даже на кусты, из окна открывался хороший обзор на место недавней драки: Мира хорошо его запомнила. Но теперь там никого не было, совсем никого. Тщетно девушка вглядывалась в темноту, боясь увидеть на земле распростертое тело или лужу крови. Но тела однозначно не было, а кровь, даже если она и была, разглядеть не представлялось возможным.
