Времена грёз. Том 2 - Мелисса Альсури

— Как скажете ваше величество.

— Без проблем, выдвигаемся.

— Предчувствую славную охоту.

Присутствующие послушно потянулись к выходу, попутно разбиваясь на группы. Авреллиан, выпустив первых из них, встретился со мной взглядом, жестом подзывая к себе, а я, в свою очередь, беспомощно посмотрела на Аластора, он улыбался как всегда, но в хитром прищуре глаз читалась потаенная злость. Наклонившись ко мне, Кейн быстро прошептал:

— Сэра, прошу, найди меня на привале или после охоты, не забудь.

— Я поняла тебя, постараюсь.

Ускорив шаг, он вышел передо мной, оставив нас с королем наедине. Тщетно пытаясь сохранить спокойное выражение лица, я готова была ограничиться лишь формальным приветствием, но Авель крепко сжал моё плечо, не давая возможности сбежать, его тон не предполагал никаких обсуждений.

— Тебя я беру в свою группу, ты же не против?

— Как бы я была против.

— Отлично, твоя лошадь уже готова. Идем.

Король потянул меня за собой к отдельным загонам, где расположились самые лучшие скакуны. Ощущая себя ребенком посреди воспитательного процесса, я тщетно попыталась освободить руку.

— Стесняюсь спросить, с чем связано такая исключительная забота?

— С твоим глупым и безрассудным поведением, я знаю, как ты провела эту неделю, и хочу получить хоть какие-то разъяснения, почему даже урок со мной не стал уважительным поводом отложить бутылку.

Мне хотелось рассказать ему, объявить во всеуслышание, что я думаю об этой чертовой свадьбе и королевской семье в целом, но открыв рот, у меня не получилось издать и звука. Набрав грудью воздух, я попыталась заговорить снова и снова, каждый раз ощущая, как отнимается и будто немеет собственное горло.

— Молчишь? Даже не похоже на тебя, Сэра. Надеюсь, ты осознаешь, насколько пагубно алкоголь сказывается на женском здоровье.

Ох, да неужели!

От обиды и несправедливости в уголках глаз собрались слезы.

В молчании мы дошли до конюшен, а после не переговариваясь выехали по общей тропе в лес, стараясь удалиться на достаточное расстояние от остальных участников, за нами по пятам вышла пара охранников из уже знакомых мне помощников Джеральда.

Зеленые подвижные кроны над головами, приветственно зашумели, обсуждая меж собой незваных гостей. Стройные высокие стволы зашевелились, заскрипели, запели в унисон только им ведомую песню. Вдали настойчиво и звонко перекликались неведомые голоса птиц. Огромные, раскидистые листья папоротников, укрывших каждый свободный клочок земли, словно нарочно будоражили внимание, чуть подрагивая от коснувшегося их дуновения ветра. В начале пути лес казался дружелюбным, просторным и совершенно пустым, не считая носящихся по веткам белок, но стоило солнцу подобраться к зениту, как спокойствие прибранных человеческой дланью территорий сменилось на тревожное, неуютное молчание чащи. Кустарники и молодые деревца сплетались меж собой в неровный узор лабиринта, где приходилось аккуратнее подбирать путь и пристальнее приглядываться к странным фигурам в тени.

— Я не хотел тебя ругать, но твой поступок был слишком неожиданным.

Спустя несколько часов безмолвного пути голос Авеля показался отвратительно инородным и резким. Поморщившись, я коснулась шеи, надеясь, что Ньярл всё же даст мне заговорить.

— Ты надеешься, что я посчитаю тебя слепым идиотом, или действительно не понимаешь, почему меня так расстроила свадьба?

— Я… не верю, что всё настолько серьезно.

— О, надо же. Почему же, позволь спросить?

— Вы женщины.

— Потрясающая наблюдательность, ваше величество.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, это путь в никуда, семья служит в первую очередь продолжением рода.

— Значит, я никогда не смогу иметь семью, ведь у меня этого продолжения не может быть.

Медленно преодолев еще несколько метров, Авель вдруг замедлился и, придержав лошадь, поравнялся со мной, явно желая что-то сказать. Бледные губы дрогнули, но голос тут же потонул в визге коня одного из охранников. Встав на дыбы, животное испуганно отпрянуло и резко свернуло вбок, впечатав седока в стоящий рядом ствол. Среди мха и опавших веток что-то черное шевельнулось, быстро удирая под прелую листву.

Остановившись, я проследила, как второй охранник помог первому, удержав под уздцы его коня. Авреллиан тоже задержался рядом.

— Кажется, змея.

— Эти лошади привычны к ним, как и к некросу, я специально попросил учесть это при выборе.

— Может, ее укусили?

— Может, но выглядит это странно.

Где-то наверху за многочисленными ветвями послышались отдаленные раскаты грома, солнце, будто больше не желая помогать своему венценосному дитя, скрылось за набежавшими тучами, грозясь пролить на землю первые капли дождя.

Поморщившись, я с недовольством оглядела подозрительно притихший лес, холодный ветер пробежал по нему тихими шепотками листвы и движением колючих кусов поблизости. Сгустившийся полумрак отобрал последнее хорошее впечатление об этом месте, окутав нас поистине неприятной, чуждой атмосферой дикого леса, где каждый путник воспринимался как вероломный враг.

Повернувшись к Авелю, я уточнила с некоторой нервозностью:

— Вернемся в шале?

— Долго, и мы уже достаточно близко подошли к дому лесничего у подножья гор.

— Я не заметила при вас карты.

— Конечно, эту чащу я знаю так же хорошо, как свой дом.

Раненого стража было принято отправить обратно, в седле он держался еще неплохо, хотя нога заметно опухла. Сломал он ее или нет, сказать было сложно, король не решился применять лечение, коснувшись икры лишь каплей некроса, желая унять боль. Спустя несколько минут мы продолжили движение, быстрее, чем прежде, но даже так Авреллиан упрямо продолжил наш разговор:

— Сэра, ты прекрасно понимаешь, почему я был вынужден отдать Уну замуж, и знала всё с самого начала.

— Зная заранее о том, что тебе в качестве лечения отрежут руку, будешь ли ты меньше горевать по ней?

— Хм… конечно нет.

— Тогда к чему эта тирада?

Придержав коней, мы спустились в низину, похожую на широкое русло давно пересохшей реки. Деревья там собрались небольшие, не такие пугающе высокие и крепкие, как в остальной части, но ветер и часть дикого зверья довольно тщательно собрали на земле бурелом и безумное количество сухих веток. Перебираясь через них, мы ненароком вызвали несколько звонких щелчков, а последний, самый громкий, вовсе спугнул кого-то на противоположном овражистом берегу.

— Олень.

Темный силуэт мелькнул так быстро, что я бы не сказала наверняка, но Авель, словно выпущенная из лука стрела, тут же бросился в погоню, ударив шпорами по бокам лошади. Взбрыкнув от неожиданности, бедное животное в считанные мгновения добралось до берега и запрыгнуло на травяной край. Не теряя и минуты я отправилась следом, чуть не слетев с седла в прыжке. Охраннику, что шел со мной бок о бок, повезло меньше, под копытами его гнедой кобылки комья земли неудачно вывернулись, будто намеренно сбросив лошадь обратно в низину. Где-то