Практика и теория жертвоприношений - Галина Львовна Романова
Наконец, последний выпускник получил свой диплом и медальон и под приветственные крики остальных спустился по ступеням. Настал черед завершения церемонии. Три некроманта – ректор, декан и глава гильдии – выступили вперед. Плавным отработанным жестом они обнажили клинки своих ножей, взмахнули ими – и все вокруг озарилось призрачным светом. В три голоса они начали начитывать заклинание призыва, прося богиню обратить внимание и призреть неофитов, вступающих на стезю служения ей.
Часовня озарилась огнем. Те, кто толпился у крыльца, стали опускаться на колени, ожидая явления богини, но ее изваяние оставалось скрытым в сумраке.
Отзвучали последние слова – и ничего не произошло. Повисла пауза.
- Интересно, так и должно быть? - не выдержала Лилька, наклоняясь к Альфреду.
- А я почем знаю? – скривился тот.
Старшие переглянулись. Возможно, все и впрямь пошло не так.
Вперед шагнул Вагнер-младший.
- Богиня…- сорвалось с его губ.
- Погоди…
Шелестящий шепот пришел откуда-то со стороны. Все, кто был в часовне, вздрогнули, завертели головами. Лилька тихо охнула. Εй показалось, что она уже однажды слышала этот голос. Слов девушка не помнила, но эти интонации…
- Богиня?
- Еще рано. Еще не все собрались.
Клубы дыма курильниц, окутавшие статую, загустели, и казалось, что изваяние качает головой.
- Есть еще один. Последний.
- Кто?
Вопрос остался без ответа. А если слово и прозвучало, то его заглушил слитный вопль, который не могли сдержать все свидетели.
Статуя богини сошла с постамента. И она была не одна. Полуобернувшись назад, богиня, как обычная смертная женщина, тянула за руку из тьмы на свет юношу. Обычного юношу, в котором все было как обычно, за исключением одного – его тело не имело ауры.
- Есть еще один, чью клятву я услышала и приняла, – прошелестел бесплотный голос. - И, хоть прозвучала она не здесь и не сейчас, но ее искренность не вызывала сомнений. И потому он здесь.
Лилька узнала его первой.
- Валька! – взвизгнула она, роняя Левиафана, и ринулась вперед. Подскочила, повисла на шее. – Ты. Живой! Вернулся. А где ты был?
- Лилия, - выдохнул он чужим, голосом. - Ты…
- Конечно, я. А ты? Ты-то откуда взялся? И как оказался там?
Она тормошила, заглядывала в глаза, и до этого стоявший, как в ступоре, юноша медленно обвел взглядом часовню, задержавшись на лице Лильки.
- Это не сон…
- Конечно, не сон. Валька, очнись немедленно. Ну, что ты прямо как…
- Любишь его?
Лилька стремительно обернулась. Смерть смотрела на него во все глаза.
- А? Что?
- Если любишь, сама должна знать, что делать! – на бледном лице богини не дрогнул ни единый мускул, только шевелилась губы.
Девушка перевела взгляд на юношу, к которому прижималась. Потом обернулась на Смерть. Снова на юношу. На Смерть…Глаза ее медленно расширились. До нее начало кое-что доходить. Еще минута – и она с визгом бы отпрянула от него. Но потом все-таки решилась. Схватила Вальтера за уши, притягивая к себе, и жадно поцеловала в губы.
- Йе-хху! – шепотом воскликнул Альфред, толкая в бок Янко.
Стоявший столбом Вальтер вдруг содрогнулся, дернулся всем телом, словно в него попал разряд молнии. С его губ сорвался тихий сдавленный стон. А в следующий миг он уже сам, словно очнувшись, сгреб Лильку в охапку, и мягким облачком вокруг них двоих снова засияла бело-розовая аура.
- Не может быть, – выдохнул Вагнер-младший. – Это… это…
- Я же сам видел, – поддакнул ему Людмил Кривоус. – И сам констатировал…
Оба некроманта перевели взгляд на богиню. Та стояла и смотрела, как у алтаря целуются юноша и девушка. Почувствовав взгляд мужчин, Смерть оглянулась на них, и ее полные вишневые губы изогнулись в шаловливой улыбке.
- Удивлены? Да, согласна. История стара, как мир, и все равно всегда, когда повторяется одно и то же, это чудо воспринимается по-новому.
- Ты… что ты сделала? – шепотом воскликнул Вагнер-младший.
- Мужчины, - богиня закатила глаза точь-в-точь как любая смертная женщина. - Да когда вы уже поймете, что для нас, женщин, главное не ум, красота и богатство. И прекрасные порывы вашей загадочной души для нас – лишь пепел на ветру. А вот поступки, дела… готовность сделать в нужный момент решительный шаг – или, наоборот, этого шага не сделать! – это и заставляет нас любить. Этот мальчик принес в жертву своей любви и верности самое ценное, что у него было. Кого-нибудь другого я бы забрала, не поморщившись – зачем тебе жизнь, если ты так легко готов от нее отказаться? Таких я не люблю, таких самоубийц порой отвергаю нарочно, потому что смерть, как и жизнь, надо ценить и уважать, а не относиться к ней, как к игрушке. Кому, как не некроманту, знать, какая это ценность – жизнь и как за нее следует цепляться до последнего вздоха! За счастье и любовь надо бороться изо всех сил, а не стыдливо убегать от проблем. Таких слабаков и трусов, решающих умертвить себя по глупости или дурости мне не надо. Таких я не люблю. Но здесь и сейчас… - богиня улыбнулась, глядя на застывшую в объятии пару. - Там совершилось жертвоприношение. Он жертвовал собой. Такого дара я не могла не оценить. И не могла не наградить в ответ.
Улыбнувшись последний раз двум некромантам, богиня приблизилась к алтарю, возле которого двое так и застыли, не в силах оторваться друг от друга. Почувствовав на себе взгляд богини, Вальтер все-таки поднял глаза.
- Ради того, на что ты был готов пойти, ради твоей клятвы – помнишь, месяц тому назад? -
