Юлия Фирсанова - Божественные головоломки, или Война за любовь
— Мало понять, как штифты в замке располагаются, еще надо попытаться вообразить, как они там движутся, чтобы в нужные стороны инструмент скользил, их поддевая, — поднял указательный палец вверх Джей и бросил презрительный, но со смесью неизменного божественного азарта взгляд на симпатичные замочки, скрепляющие оконные решетки. Потерев руки, вор воззвал к ученице: — Ну, приступим? Сначала следует осмотреть замок, прикинуть его конструкцию и определить, какой инструмент наиболее подходит для работы. Эти Нрэновы игрушки довольно примитивные, чуток тренировки и ты их одолеешь, малышка!
— Ага, — радостно улыбнулась Бэль, подбодренная столь незамысловатым способом. Уж больно заразителен был оптимизм любимого брата.
Куда с меньшей радостью коротала время Элия, досадливо покусывающая губы от известия о скором визите дражайшего Энтиора. Когда Богиня Любви постигла суть брата-вампира, он перестал раздражать ее своими повадками. Во многом общаться с Энтиором для Элии было равносильно тому, чтобы смотреться в зеркало. Женщина ценила это своеобразное ощущение, но именно сейчас никаких игр с отражениями не хотелось. Тем не менее, принцесса не могла просто взять и отказать родичу во встрече, если он так настойчиво стремился увидеть свою стради. Обида Энтиора была бы безмерной, он доверял Элии как никому и никогда, ее единственную он пустил в ледяное сердце, и предать такое доверие было бы низостью. Вот поэтому богиня и не затворила дверей, потому и использовала для приведения себя в порядок не традиционную ванную, а заклинания.
Богиня скользнула в будуар и опустилась на пуфик. Домашнее темно-темно синее платье с широкими рукавами расплылось чернильным озерцом вокруг ее ног. Элия скрестила руки на коленях и прикрыла глаза. Магические гребни запорхали в роскошном водопаде медовых волос, струящихся по спине и плечам.
Чутье не подвело эльфийку. Пробежало не более десятка минут, и заклятье-звонок возвестило о посетителе мелодией «Уединение». Это был единственный намек на нежелательность визитов, каковой позволила принцесса в надежде на утонченную тактичность брата, которая не позволит ему затянуть визит.
Оный, судя по всему, не являлся обычным жестом вежливости соскучившегося по обществу стради вампира. Слишком короток оказался промежуток между прибытием принца в Лоуленд и его явлением в покоях Элии. Если элегантный манерный красавец не потратил двух-трех часов на любование собственной неотразимой персоной и совершенствование мельчайших деталей туалета, значит, что-то случилось.
Элия скорее почувствовала, чем услышала мягкую поступь Лорда Охотника, безошибочно определившего, где находится хозяйка апартаментов. Дверь будуара стремительно распахнулась. Энтиор возник на пороге. Богиня чуть склонила голову, приветствуя родича. Тот сделал четыре широких шага, преодолевая расстояние до принцессы, и даже не опустился, скорее пал перед ней на колени.
На несколько мгновений мужчина замер, склонив голову. Темный шелк волос укрыл точеные хищные черты породистого лица. Мягкая, как шелк, черная кожа штанов, кипенно-белая пена кружев рубашки с отложным воротником и роскошными манжетами до средних фаланг пальцев, длинный черный жилет на серебряных цепочках с вышивкой тех же цветов и пара голубых мазков — серьга капля в ухе и перстень на указательном пальце — Энтиор казался великолепной статуей, воплощением безупречного стиля даже в этой домашней и весьма скромной по меркам модника-бога одежде.
— Твоя сила полыхает зарницей, стради, — благоговейно выдохнул принц, и так сильно запрокинул голову, что на ее алебастре выступили экзотическим узором голубые лучики вен. Отбросив манжеты, тонкие запястья вывернулись тыльной стороной и скрестились на одном из колен. Под длинными стрелами ресниц, пронзивших не одну тысячу сердец созданий разных рас и полов, блеснул бирюзовый лед глаз. Радужка, являя крайнее возбуждение бога, разлилась в глазнице льдистым сиянием с черной бездной бешено пульсирующих зрачков. Губы принца пламенели соком темной вишни, и длинные клыки проблескивали белыми стилетами в такт учащенному дыханию мужчины.
— Энтиор, — приветствовала его Элия внешне невозмутимо, хоть и сильно озадаченная состоянием брата и тем, как запела ее собственная кровь, в которой еще бродила сила Пожирательницы Душ, откликаясь на зов вампира. Он предлагал себя иначе, чем Джей, более настойчиво, более целеустремленно и чувственно, и это вновь будило едва приглушенную жажду.
— Стради, высочайшая, — снова простонал принц, всем телом подавшись вперед, не меняя позы, — я изнемогаю. Даруй мне поцелуй — причастие силы.
— Нет, дорогой, не сегодня, — покачала головой Элия.
Рисковать она не могла, даже зная, сколь болезнен будет отказ для вампира, попавшего во власть эманаций высшей, и поспешившего на тайный зов, будто за дудочкой крысолова. Не будучи уверена в собственной способности к самоконтролю, богиня не могла позволить втянуть себя в излюбленные игры Энтиорa.
— Стради, умоляю, — повторил одурманенный мужчина, так жаждавший абсолютного господства над собой единственной женщины.
Повторная словесная просьба после просьбы-позы, будучи высказана не оставляла другого выхода. Традиции вампиров в этом отношении были весьма строги, и в значительной степени основаны на инстинктах, Энтиор не мог бы не соблюсти их. Трижды он просил и, получив отказ, в третий раз обязан был продемонстрировать свое подчинение пред той, кого именовал «высочайшая», отворив все три вены: на шее и на обоих запястьях. Такой поворот так же не прельщал принцессу. Мало того, что будуар испачкается, так еще и неизвестно, как обернется с блоками, возведенными над спудом новой силы с таким усердием.
Логика и женская изворотливость подсказала выход. Богиня плавно наклонилась к мужчине, укрывая его водопадом волос, дурманя их ароматом, крылья носа его затрепетали. Элия коснулась губами нежной кожи на шее, точно в той точке, где бился пульс. Энтиор вскрикнул от переполнявшего его томления и взмолился, мечтая о том миге, когда острые клыки войдут в него:
— Возьми меня, стради, возьми.
— Не-е-т, — губы прихватили нежную кожу и чуть придавили в имитации ритуального приветствия. Богиня шептала голосом полным темного искушения, пальцы ее зарылись в волосы принца, намотали на руку и до боли потянули, заставляя выгнуть шею еще сильнее: — Не сейчас… позже.
— Когда? — простонал Энтиор, его кожа горела от прикосновения губ принцессы, и замер от сладострастного предвкушения наказания, ибо спрашивать не полагалось.
Элия, прекрасно знакомая с правилами игры, хлестнула вампира по губам трижды, повергая его в экстаз, и властно приказала:
