Практика и теория жертвоприношений - Галина Львовна Романова
Он мог сколько угодно упрекать Смерть – она уже была далеко и не могла его слышать.
Зато каждое слово прекрасно слышал толстый рыжий кот, который все это время прятался под кроватью, не выдавая своего присутствия.
В последний день седмицы погода, как и следовало ожидать, испортилась. Она так часто портилась именно в канун выпускного бала у некромантов, что утром означенного дня никто не удивлялся мелкому дождику, накрапывавшему из затянувших неба облаков. Скорее, удивление вызвало бы яркое солнце и жара.
- Словно природа плачет, - сказала Мирабелла Лильке.
Девушка рассеянно кивнула. Обе в парадных платьях и мантиях, они сегодня дежурили на празднике. Всем четверокурсникам и первокурсникам, которые были задействованы в качестве официантов и подсобных рабочих, ректор еще вчера обещал засчитать практику досрочно. Особенно это касалось именно группы, которую курировал Виктор Вагнер-младший. Их осталось всего четверо, и, произнося речь, ректор смотрел именно на них.
Лилька третий день была не в своей тарелке. Сразу после приезда девушку взяла в оборот матушка Кромби, начав снова поить ее какими-то настоями и ворожить. И вот вчера, стоило студентке явиться за очередной порцией лекарства, целительница всплеснула руками. Оказывается, аура ее странной пациентки восстановилась сама собой, хотя и выглядела теперь совсем иначе. Девушке бы радоваться, но неожиданно выяснилось, что без Вальтера настроение какое-то не такое. Лилька поняла, что настолько привыкла к юноше, что уже готова была делить с ним и радости, и печали, и просто не хочет больше быть одна.
Когда она сказала декану, что знает о местонахождении Вальтера, тот собрался и уехал так быстро, что, кажется, даже не дослушал сбивчивых объяснений студентки и тем более отказался взять ее с собой. Вернулся только через три часа, один, ни с кем не разговаривая, и сразу отправился к себе в коттедж. При этом он навесил на двери и окна такое количество защитных заклинаний, что к дому нельзя было подойти ближе, чем на пятнадцать шагов. Утром он, однако, как ни в чем не бывало, вернулся на рабочее место и с головой погрузился в подготовку к празднику, взвалив на своих практикантов такое количество работы, что они даже пообедать толком не успели. О Вальтере фон Майнц Виктор Вагнер сказал только одно: «Он там, где ему лучше!» - и велел выбросить посторонние мысли из головы.
- Что-то случилось, - промолвила Лилька, оглядываясь.
- Где? - встрепенулась Мирабелла.
- Здесь. Там. Где-то, - девушка махнула рукой. - Вальтер уехал, Левка пропал…
- Левиафан твой вернется, это несомненно, – обнадежила подругу будущая целительница и дотронулась до своей головы. Она в кои-то веки раз была без прически, только расчесала короткие волосы и повязала их лентой. Без косы на затылке было непривычно, легко и пусто. «Зато на укладку теперь можно не тратить время!» - пыталась успокоить себя девушка.
- Понимаешь, он исчезал всего два раза, - пустилась в объяснения Лилька. - Первый раз, когда я сама хотела его отдать в прошлом месяце. Помнишь, тогда меня чуть не зарезали? Второй раз в Старгороде-на-Одере и там… в общем, там тоже были неприятности. И сейчас в третий раз. Может, это как-то связано с исчезновением Вальки?
- Хочешь сказать, что твой Покровитель отправился его искать? Но разве такое может быть, чтобы Покровитель бросил своего подопечного?
- Ах, я уже ничего не знаю, – отмахнулась Лилька.
- Может, у ведунов спросить? Или у твоей бабушки?
- Может, – пожала она плечами.
- Ты к ней поедешь на каникулах?
- Не знаю, - с раздражением повторила Лилька. - Я уже ничего не знаю!
Γлаза ее вспыхнули каким-то новым зловещим огнем. Мирабелла попятилась. После вторичного «воскрешения» подруга изменилась. Матушка Кромби с самого начала подозревала, что в мир живых вернулась далеко не прежняя Лилька Зябликова, что пребывание, пусть и кратковременное, в Бездне, изменило ее характер и душу. Какая-то ее часть – разума, души? - навсегда теперь оставалась мертвой. Однако со вчерашнего дня с нею произошли и другие перемены. И доказательство тому будущая целительница видела своими глазами.
- Держи себя в руках, - сказала она.
Лилька тряхнула этими самыми руками – с кончиков пальцев посыпались искорки боевого заклинания. Но дальше демонстрации силы дело не дошло. Девушка стиснула кулаки, помотала головой, словно просыпаясь от тяжелого сна.
- Просто оставь меня в покое, - проворчала она.
- Я постараюсь, - ответила подруга. - Но ты…сегодня такой день…
- Я справлюсь!
И она действительно справлялась. Успокоилась и даже начала улыбаться, когда от гостиницы к главному корпусу потянулись родственники выпускников. Помогала встречать гостей, провожая их в парадный зал. Бегала расставлять кресла, которых не хватило – настолько много оказалось приехавших. Отвечала на чьи-то вопросы, порой не связанные с началом мероприятия. И даже первая сорвалась с места, когда потребовалось срочно выяснить, все ли готово в часовне к церемонии посвящения.
Мирабелла наблюдала за подругой издалека. Пока у нее не было особых дел – целителей приглашали просто на всякий случай – вдруг кому-то из гостей станет плохо? – и большую часть времени она просто скучала, слоняясь туда-сюда и не зная, чем себя занять.
Ее тревожило исчезновение Αнны Белла. Бывшая студентка пропала. Все аспиранты до позднего вечера прочесывали университетский городок. К ним подключились преподаватели и даже выпускники факультета ведунов во главе с самой профессором Шмыговой. Но даже хваленая «Мозгошмыг» не сумела проследить, куда отправилась беглянка – та тщательно подчистила за собой все следы. Поиски продолжались до сих пор, только не явно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но Мирабелле удалось подслушать разговор о том, что в понедельник, когда все разъедутся, ректор собирается уведомить о случившемся Инквизицию.
«Одно к одному, - ответил тогда декан Вагнер. - Сначала несчастье с фон Майнцем, теперь бегство Белла…И все ужасно не вовремя!»
Темно и тихо. Тихо и темно.
