Вторая попытка для попаданки 2 - Дарья Верескова
Показания мистера Марша зачитывал представитель городской стражи, и Люсиль перебивала его буквально после каждого вопроса.
— Значит, в показаниях мистера Марша говорится, что он начал помогать мисс Бэксли ещё в июне восемьсот шестого года? — уточнял мистер Гаилли, мой второй законник.
— Протестую! Это не относится к делу, — тут же вмешивалась Люсиль.
— Протест отклонён, это относится к делу, — сдержанно повторял судья Дюраре. Вероятно, он уже проклинал день, когда Люсиль решила самостоятельно представлять свои интересы.
— Да, мистер Марш впервые помог мисс Бэксли после того, как она каким-то образом узнала о его долгах и предложила вознаграждение за каждый раз, когда её будут впускать в мастерские, предварительно открыв ящик с артефактом мисс Браун, — ответил свидетель. — Мистер Марш пишет, что не знает, чем именно занималась мисс Бэксли в мастерских, но подозревает, что она заряжала низкоуровневые элементы артефакта мисс Браун, чтобы потом выдать его за свой на дипломе.
— И он считает, что это возможно? — продолжал мистер Гаилли.
— Протестую! Это не относится к делу! — вновь вскочила Люсиль.
— Протест отклонён, — вновь ответил судья Дюраре.
— Мистер Марш всего лишь лаборант, но он верит, что это возможно, — добавил свидетель.
— Мистер Марш оставил письменное заявление под присягой о документах пятьдесят шесть и пятьдесят семь. Что говорится в этом заявлении?
— Протестую, это не относится к делу!
— Протест отклонён.
Наш свидетель наконец получил возможность ответить:
— Мистер Марш подтверждает, что на фотографиях он, вместе с мисс Бэксли, перед тем как она вошла в мастерские.
— Протестую, это всё наговоры! Я не была с ним даже рядом, это кто-то другой!
— Мисс Бэксли... — тяжело вздохнул судья. — У вас будет возможность дать свои показания позже и задать свои вопросы этому свидетелю на перекрёстном допросе.
Чтобы окончательно убедить присяжных, мы пригласили нашего собственного эксперта, чьи показания шли в разрез с утверждениям профессора Лазаруса, вместо которого на это заседание Люсиль привела менее известного артефактора. Мы стремились убедить присяжных не только в том, что артефакт можно подсмотреть, но и что его, готовый, можно украсть.
Наш эксперт, независимый артефактор из компании «ТехноБриз», мистер Калдрейк, имел более двадцати лет опыта работы и пятнадцать зарегистрированных патентов.
Он утверждал, что украсть артефакт действительно возможно, как его схему, так и сам прибор, если суммарный магический след, пусть и на низкоуровневых элементах, превысит след силы другого мага. И даже финальный заряд может быть недостаточным, чтобы перебить его.
— Как долго, на ваш взгляд, маг третьего-четвёртого уровня должен заряжать и разряжать низкоуровневые элементы, чтобы перебить общий след настоящего создателя? — спросил мистер Симменс.
— Протестую! Наводящий вопрос, — за время суда Люсиль всё же чему-то научилась.
— Протест принят, — ответил судья Дюраре, и Люсиль удовлетворённо улыбнулась.
Не то чтобы это что-то меняло.
На перекрёстном допросе Люсиль попыталась дискредитировать нашего эксперта, заявляя, что он цитировал устаревшую версию руководства для «Локатора Магии» и критикуя его образование, полученное в другом королевстве. Эти вопросы явно были подготовлены её законниками.
— Моя академия является лучшей в нашем королевстве. Кроме того, у меня двадцать лет опыта работы в Астурии, включая работу на государство и городскую стражу в качестве эксперта, именно по «Локатору Магии», — сдержанно, но твёрдо ответил мистер Калдрейк, явно оскорблённый её вопросами.
Я тоже была недовольна: я потратила огромные деньги на этого эксперта, и он был готов дать показания ещё на первом слушании, так что мне пришлось заплатить дважды.
В какой-то момент от всего происходящего у меня начала болеть голова, и я была рада, что именно мои законники, а не я, разбираются со всеми этими сложностями — вот почему я плачу им такие деньги. Но Люсиль не могла позволить себе расслабиться: ей приходилось оставаться внимательной, вслушиваться в каждый вопрос и вовремя подавать протесты.
Находясь здесь, в зале суда, в роли той, кто постоянно на виду и имеет возможность говорить, Люсиль ощущала силу что-то изменить. Однако её защита была бессмысленной. Как она собиралась объяснять показания мистера Марша? В своей вступительной речи она была не уверена и лишь повторяла, что невиновна, но должна же у неё быть какая-то тактика? За пару дней она обрела уверенность и, возможно, что-то придумала.
Мистер Гаилли вызвал на свидетельскую трибуну эксперта по фотографии, который подтвердил, что предоставленные нами снимки являются оригиналами и не содержат никаких следов вмешательства.
Последняя фотография изображала Люсиль и Марту, она была сделана примерно в то же время, что и снимки с мистером Маршем. На этом фото отчётливо было видно, что волосы Люсиль были того же оттенка, что и на снимках с мистером Маршем, а фигура и рост совпадали.
— Скажите, может ли на фотографии быть другая женщина? Например, сама мисс Браун, пытающаяся меня подставить? — спросила Люсиль на перекрёстном допросе.
— Да, в теории это может быть другая женщина, похожая на вас комплекцией и цветом волос. Что же касается истца… Мисс Браун, не могли бы вы встать? — попросил эксперт по фотографии, и я послушно встала.
— Нет, мисс Браун не подходит по росту… и по фигуре.
Даже если бы я надела каблуки, чтобы сравняться с Люсиль по росту,
