Король драконов и Принцесса-Апельсин - Ната Лакомка
Время шло, но я не чувствовала его течения. Оно словно остановилось для нас, хотя мир продолжал жить по его законам – солнце клонилось всё ниже, вот оно коснулось края моря, вот опустилось до четверти, до половины…
Чёрный дракон захлестнул меня кольцами, обвил крыльями, и мы взлетели – прямо вверх, в темнеющее небо, где уже загорались первые звёзды.
Солнце будто вздохнуло, колыхнувшись над горизонтом, и пропало, бросив последний луч от края земли до края. В какой-то момент и всего лишь на одно мгновение солнечный свет преломился и из золотисто-оранжевого стал изумрудно-зелёным.
Глава 23. Монашки и драконы
До самого рассвета мы с Рихардом носились в небе, дурачились, рассекая облака, и взмывали до самых звёзд. Гонялись друг за другом, а потом летели на потоках ветра, переплетаясь телами. Но падение неизбежно, и на рассвете мы рухнули в море – уставшие, ленивые, пресыщенные.
Превратиться в человека оказалось проще простого, и, обретя руки и ноги, я вплавь добралась до птичьего островка, на который только-только упали солнечные лучи.
В мышцах растекалась приятная усталость, но утомления не чувствовалось. Волны словно несли меня сами, и когда я выбралась на камни, то почувствовала и тяжесть суши, и холод, который пронизывал до костей.
Рихард выбрался из воды следом. Вода стекала с его волос и бороды, и он сразу же потянулся обнять меня. Сначала я приникла к нему, не обращая никакого внимания, что оба мы голые, как первые мужчина и женщина на заре мироздания, но теплее не стало. Я отстранилась и обхватила себя руками за плечи, пытаясь согреться. Но согреться не получалось, и я не сразу поняла, что холод шёл не от камней и не от воды – холод был внутри меня.
– Значит, дело в драконьей жемчужине? – спросила я, только тут вспомнив о страшной ране, которую получила от мятежников в могильнике.
На животе не осталось даже шрама, и чтобы проверить догадку, я взяла Рихарда за руку, рассматривая ладонь. Там, где полагалось быть длинному порезу от кинжала, не было и следа.
– В жемчужине, – ответил Рихард лениво и растянулся на камнях, не отпуская мою руку. – Полезная штука. Вылечит, спасёт от любой раны, притянет золото и богатство…
– Каменные сердца драконов, – задумчиво произнесла я и снова спросила: – Ваше величество – обладатель двух жемчужин? Одну выплюнул, другой воспользовался?
– Нет, настоящая жемчужина только одна, – бросил он, закрывая глаза и подставляя лицо морскому ветерку. – Но не одни монашки умеют показывать фокусы…
– Что? – не поняла я. – Какие монашки?
– А, забудь, – он широко улыбнулся, перевернулся на живот и посмотрел на меня, блестя глазами. – Расскажи-ка лучше, где ты раздобыла драконью жемчужину. Когда я впервые увидел её на тебе, чуть язык от удивления не проглотил.
-Это когда ваше величество так мило рвали на мне камзол? – процедила я сквозь зубы. – Я-то думала, вы оторопели от красоты моей груди.
Он хохотнул, и я с досадой подумала, что король видел столько женских грудей разных форм и размеров, что очередной парой его не удивить.
Восторг и опьянение свободой, что я испытала, став драконов, схлынул, и сейчас я чувствовала себя пьяницей на утро после весёлой пирушки – похмелье, раздражение и обида не понятно на кого.
– Так где нашла жемчужину? – повторил Рихард.
– В море, – пожала я плечами. – Лет пять назад. Плавала, выбралась на этот островок, и нашла её в тине, между камней. Наверное, вынесло прибоем.
– Два моих родственничка-идиота выбросили свои жемчужины в море, – задумчиво протянул король. – Может, твоя жемчужина – одна из них.
– Выбросили? – я резко повернулась к нему. – Драконы отказались от своего могущества? Из-за чего? Из-за шантажа мятежников?
– Из-за собственной дурости, – пояснил он. – Влюбились в монашек, которым, видите ли, не нравились драконы. Они хот ели человеческой любви. И мои обалдуи с радостью начали расшвыривать жемчуг, – он подумал, вздохнул и добавил с отвращением: – И закапывать.
– Был ещё один дракон? – догадалась я. – Который отказался от жемчужины?
– Был, – признался Рихард. – Мой племянничек. Триша-змеиша, – он почему-то потёр шрамы на щеке.
– А эти шрамы, – я тоже коснулась их пальцем, – почему жемчужина не защитила от них?
– Потому что они были нанесены драконьей лапой, – пояснил Рихард, захватывая в плен и другую мою руку, и притягивая меня к себе. – Наверное, поэтому с меня так долго и не сходили следы твоих побоев, и переломы заживали долго – жемчужина влияла на тебя, постепенно превращая в дракона. В драконицу.
– Может, она и давала мне силы, – сказала я, качая головой. – А я гордилась, что от природы такая смелая и ловкая…
– Нет, – возразил Рихард укладывая меня на себя, – ведь ты нашла её уже после того, как стала выдавать себя за принца. Жемчужина всего лишь поддержала твою силу, направила её, а сила была в тебе изначально. Только не драконья сила воды, а человеческая сила земли. Совершенная сила, самая могучая сила в мире.
– Человек слабее дракона, – неуверенно произнесла я, в то время как он схватил меня за бёдра, прижимая к себе и покачивая – с явным намёком, чем желает заняться. – Нет никого сильнее драконов, – повторила я, отталкивая его руки, потому что он мешал думать.
Попробуй мыслить здраво, когда голый мужчина показывает, как тебя хочет. Да ещё так бесстыдно показывает…
– Нет, малышка, – Рихард резко сел, и я оказалась сидящей на нём, лицом к лицу, обхватив его бёдра ногами. – Нет, принцесса, – продолжал он, – драконы были созданы небесами раньше людей, но небеса усмотрели в нас несовершенство и создали вас. Вы – венец творения. Это истина, которую знают все, но никто ей не верит.
– Сила воды, сила земли, – нахмурилась я, пытаясь понять хоть что-то в этой мистической болтовне. – Человек не может победить дракона!
– Может, – король отвёл в сторону бороду, показывая старый шрам на горле. – Вот это мне оставил один из вашей породы. Проклятый Дармартен. Выстрелил в меня из арбалета. Вызнал
