Василиса Прекрасная и царевич - Елена Эйхен
Мы смотрели друг на друга. Две девушки, поменявшиеся мирами.
— А я… — начала я.
— А ты, — улыбнулась Василиса, — ты, наверное, хочешь домой.
— Вовсе нет! — выпалила я машинально, и только после этого задумалась: «А ведь и правда не хочу»
— Правда?
Я кивнула.
— Я тоже кое-кого встретила.
Василиса улыбнулась.
— Его зовут Алексей, — продолжила я и тоже почувствовала, как теплеют щёки. — Царевич, представляешь!
— Ого!
Мы подошли друг к другу и обнялись. Крепко.
И мир снова растворился.
Я проснулась в тихой избе от луча солнца. Впервые за всё это время я чувствовала себя не «попаданкой» в чужом теле, а просто… собой.
Вскоре пришёл Алексей. Он принёс мне молока, хлеба и малинового пирога.
И я так рада была его видеть…
Эпилог
Свадьбу сыграли через месяц. Это была самая странная царская свадьба на памяти Горохова царства. Жених — Царевич Алексей. Невеста — Василиса, бывшая падчерица, а ныне — героиня, раскрывшая заговор.
На свадьбе гулял весь лес. Баба-Яга сидела на почётном месте (я настояла) и пыталась научить дружинников танцевать «костяной ногой». Водяной прислал в подарок жемчужное ожерелье. Даже куколка, снова ставшая просто тряпичной, лежала у меня на коленях.
К слову, похищения купцов ни для кого не прошли даром. Все участники заговора заплатили штрафы и получили предупреждения, а некоторые особо опасные, как мачеха, отправились на принудительные работы.
Так вот.
Прошёл год…
Терем Царевича и Царевны.
В светлой горнице за дубовым столом сижу я.
На табличке у двери витиевато выведено: «Царевна Василиса. Приём по душевным делам».
Раздаётся стук.
— Войдите! Дверь скрипит, и в горницу, опасливо оглядываясь, входит… Баба-Яга.
— Здорово, девка, — ворчит она.
— И вам не хворать, бабушка. Присаживайтесь. Что вас беспокоит? Опять экзистенциальная угроза?
— Тьфу! — Яга плюхнулась на лавку. — Хуже. Соседи. Леший совсем от рук отбился! Говорит, у него кризис среднего возраста и… выгорание! Несёт какую-то ересь — от тебя подхватился. Разберись, а? А то работать мешает.
Я взяла перо и чистый лист пергамента.
— Хорошо. — Записываю жалобы. — А теперь давайте поговорим об этом…
