Учёная заноза для лорда-дознавателя - Маришка Вега
День оказался длинным и морально тяжёлым, пожалуй, пора домой, чтобы лечь в свою кровать и просто забыть этот день, но боги были не на моей стороне.
В дверь дробно постучали, и я уже предчувствовала кто это.
— Вини! Прости, что докучаю, — елейным тоном начала Тереза, а значит, сейчас скажет гадость, — знаю, что ты устала, столько дел!
— Переходи к сути, — подпёрла ладошкой я щёку, устремив взгляд на вошедшую, — спать и вправду охота.
— Понимаю, — закивала библиотекарь, — но тебя хочет видеть ректор.
Что-то победно блеснуло в её глазах. Видимо, успела добежать и все сплетни ректору пересказать.
— Хорошо, зайду к нему с утра.
— О нет, он ждёт тебя сейчас! Специально домой не уходил, — скорбно сообщила она.
— Тереза, десять часов, а ты что здесь опять так поздно? — Удивлённо посмотрела на часы.
— Так, переучёт же, — оскорбилась она.
— Скоро неделя, а ты всё считаешь?
— Так столько книг!
— Сколько? — С интересом спросила у неё.
— Что сколько?
— Сколько книг в библиотеке, всегда хотелось знать, — уточнила для непонятливых.
— Ну,..э, — много, там около..! — махала она в воздухе рукой, будто мух разгоняя.
— Около чего?
— Сотни!
— Жалкая сотня в огромной библиотеке? — Удивилась я.
— Тысяч! — Добавила она.
— Думаешь? — Уже не скрываясь съязвила я. — Когда уже досчитаешь? Не первый год ждём!
— Ты своими делами, Лавиния, занимайся, а не в чужие нос суй! — Оскорблённо взвизгнула Тереза.
— Вот уж спасибо за совет, уж ты-то в этом разбираешься как никто! — Крикнула вдогонку, но в ответ услышала только, как та шандарахнула дверью библиотеки.
— Сплетница! — Не сдержалась я, но делать было нечего, пошла к ректору.
Идти не хотелось совсем, не ждала я ничего хорошего от этой беседы, поэтому шла настолько не спеша, что можно было подумать, что я и вовсе сейчас развернусь, и пойду домой. Но сколько ни иди, но путь когда-то закончится, и ректорская дверь возникла передо мной. Вдохнула в грудь побольше воздуха, настроилась на то, чтобы не дерзить, и постучала.
— Входите! — Властно разрешил ректор.
— Добрый вечер, мне передали, что вы хотели меня видеть.
— Да, это верно, проходите, присаживайтесь, — указал мне на кресло пожилой маг.
Он выглядел основательно. Высокий, крепкий, седовласый, кареглазый, лицо уже в морщинках. Его стихией была земля, он весь был основательным и спокойным, не особо любил перемены и был приверженцем традиций.
Наверное, для ректора — это отличные качества, но не для меня в данной ситуации.
— Лавиния, вы отличный педагог, — начал ректор, — но в последнее время ваша личная жизнь вдруг стала столь явной, что про неё узнал даже я, уж молчу про то, что не первый раз вас приходится менять на занятиях. Это стало входить в нехорошую привычку. Более того, вас обсуждают уже и студенты. Вы позорите доброе имя академии, сидя в тюрьме! И даже не один раз. За всё время моего ректорства вы поставили просто рекорд среди преподавателей, и он вовсе не замечательный.
— Понимаю, сэр, и мне вправду очень совестно, что я подвела академию, но мой развод вышел таким тяжёлым, что я никак не могла предположить, и уж тем более не ведала, что из-за этого попаду в тюрьму! Но меня оправдали.
— Понимаю, но это не может не тревожить коллектив и наших благотворителей, а ведь они родители наших студентов, они недоумевают. Как получается, что педагог подаёт их детям такой пример?
— Их дети, сами кого хочешь в ступор вгонят и городскую тюрьму многие знают изнутри лучше меня, — возмутилась я, — тут их родители не выступают громко с извинениями!
— Это их дети.
— Им же многим за двадцать лет, а пятая часть и вовсе помолвлена или в браке! К нам же поступают только в восемнадцать, они же совершеннолетние! Однако, как накосячат студенты — они же дети, а если я попала в неловкую ситуацию по воле обстоятельств, то это же ужас что такое!
— Лавиния, я не буду с вами препираться, но прошу вас подыскать себе место для работы, где не будут так тщательно рассматривать вашу жизнь. Не гоню вас, но подумайте над моими словами. Вы очень целеустремлённая натура, уверен, что вы найдёте себя, — спокойно сказал мне ректор, а я, несмотря на то, что хотела сама уходить, чуть не заплакала от обиды.
— Что ж, раз в нашей академии ценят только сплетников и халтурщиков, что пять лет не могут переучёт осуществить, то я рассмотрю ваше предложение, тщательным образом обдумаю, — опустила я глаза, чтобы не выдать свою ярость. — Хотелось всех этих сплетников и лицемеров проклясть одним разом.
— Я понимаю, что Тереза вовсе не работник, за которого сто́ит держаться, но она, к сожалению, младшая дочь советника короля. И с этой родственной связью я ничего не могу поделать. В библиотеке от неё меньше всего вреда, — тяжело вздохнул ректор.
— А я-то всё не могла понять, что это наш советник так печётся о нашей академии, ведь он заканчивал военную.
— Он даже заставил девичью фамилию жены Терезу взять, чтобы люди не ассоциировали их по фамилии, — поделился со мной ректор. — Так что прошу вас, не сделайте глупость, пытаясь отомстить Терезе. Только врага себе наживёте. Вы и вправду мне нравитесь, если хотите, я могу помочь найти вам местечко.
— Спасибо, ректор, за предупреждение и предложение, но не стоит, я справлюсь сама. Могу я ещё дней десять поработать, не всё оформила по ведьмочкам.
— Конечно, у вас же ученик есть.
— Да, его надо довести до экзамена.
— Конечно, удачи вам. Если будет нужно, обращайтесь. У меня к вам больших претензий нет.
— И вам удачи, до свидания.
Я ушла, но что удивительно, чем ниже я спускалась, тем легче становилось дышать, будто камни с плеч падали, и, уже войдя в кабинет, я улыбалась.
Никаких гадостей Терезе, только счастья! Смеясь, я открыла бабкин гримуар. Пожелание ведьмы не проклятье, а руководство к действию для судьбы, главное, чтобы было оно эмоциональным и от всей ведьминской души!
— Желаю от всей души, чтобы Тереза вышла замуж
