Цена мира - Александр Петрович Нетылев
— Это угроза? — нахмурился Элле.
— Всего лишь дружеский урок.
— В таком случае, спасибо.
Во взгляде кесера отразилось удивление.
— Нечасто мне говорят это слово. Что ж, в таком случае… пожалуйста. И вот еще что.
Сняв с нити, оплетавшей его правое запястье, один из красных кристаллов, кесер бросил его собеседнику. Машинально тот поймал его, и во взгляде темных глаз отразилось недоумение.
— Если вдруг окажется, что ваши люди вовсе не суеверные идиоты, как я о них думаю, — пояснил Ингвар, — То этот камешек может спасти вам жизнь. Зашейте его где-нибудь, где Освир и прочие сильно верующие не заметят. Только не в трусы. А то там дама.
Белый костюм, который ему пришлось надеть на свадьбу, Ингвар не любил. Во-первых, белый цвет в принципе никогда не принадлежал к числу его любимых: с самого детства он отдавал предпочтение стильному черному и оттенкам синего, подчеркивавшим то, что его воспитатели и учителя всегда хотели скрыть, — зловещее сияние глаз и странный отлив волос, выдававшие врожденную печать Зверя.
Во-вторых, этот костюм был банально неудобно скроен. Привыкший к тому, что ничто не стесняет движений, кесер чувствовал дикую злость каждый раз, как простой в общем-то жест превращался в целую стратегическую операцию.
Однако враз отступила куда-то злость, стоило отвориться вратам собора. Стоило невесте показаться ему на глаза, и Ингвар почувствовал, что его дыхание перехватило.
Линетта была прекрасна. С тех пор, как Ингвар единственный раз видел её вживую, прошло уже больше десяти лет. Учитывая, что она была на четыре года его моложе, едва ли она вообще помнила их единственную встречу, — и едва ли представляла себе, как много это воспоминание значило для него. Тогда они оба были еще детьми.
Сейчас же её красота расцветала подобно весенним цветам. Роскошное платье, по его воле сплетенное для неё демонами за одну ночь, подчеркивало нежную хрупкость её тела, — тела, что уже сегодня будет в его объятиях. В глазах цвета пасмурного неба затаилась печаль, — и неудержимо захотелось Ингвару эту печаль развеять.
Так или иначе.
— Вы обворожительны, миледи, — искренне заверил кесер, целуя её руку.
Да только не почувствовал он, чтобы по ней пробежала сладкая дрожь. Запястье девушки было холодно, и единственной дрожью была дрожь страха.
— Отец Бернар, — приказал Ингвар, — Обвенчайте нас.
К церемонии он почти не прислушивался, вместо этого предпочитая наблюдать за Линеттой. Принцесса была напряжена, как натянутая тетива лука. Казалось, каждое слово давалось ей с трудом. Казалось, ждет она, как кто-то из собравшихся выйдет вперед и спасет её.
Спасет её от чудовища, которому она была отдана во исполнение договора.
— Небеса и люди дают дозволение на этот брак. И потому теперь я спрашиваю вас. Принцесса Вин’Линетта из Данаана. Третья Дочь. Готова ли ты стать женой кесера Ар’Игнвара, быть солнцем, что освещает его жизнь? Готова ли ты принять эту судьбу перед лицом Эормуна?
И не знала она, что уже много лет как была для него солнцем.
— Ради мира между нашими странами… Я готова. Перед Эормуном и перед Шестью Богами.
А вот тут Ингвар мысленно зааплодировал. Упомянуть Шесть Богов посреди эормингского собора, в присутствии толпы асканийских дворян, включая короля и первосвященника, — немногие из тех, кого он знал, решились бы на подобное.
Собственно, единственным, кто решился бы, был он сам.
Но он и так отродье Зверя, что ему терять?
— Продолжайте церемонию, отец Бернар, — поспешил сказать он, не давая кому-то из оскорбленных эормингов высказаться или даже обнажить клинок в сторону невесты.
Наступил тот момент, что часто являлся ему в мечтах. Прозвучали официальные согласия молодоженов, и теперь Ингвар, склонившись к Линетте, мягко и осторожно поцеловал её нежные губы. Ласкал он их, ощущая на губах легкий привкус земляники.
Ласкал — и чувствовал полное отстутствие отклика. Принцесса не пыталась отстраниться.
Но и не отвечала на поцелуй.
— Сим свидетельствую, что беру в жены эту женщину, — провозгласил кесер, оторвавшись от девушки, — Отныне она — часть моего рода.
Вот и все. Не сказать чтобы это мигом сделало её своей в Аскании. Но она больше не беззащитная чужестранка, за которой стоит лишь побежденное королевство.
Отныне каждый будет знать, что посягнув на неё, будет иметь дело с ним.
Разумеется, большинство правоверных эормингов охотнее умерли бы, чем подошли поздравить с бракосочетанием отродье Зверя и шестибожницу. Поздравления были важной частью церемонии, но знать предпочитала лишний раз напомнить Ингвару Недостойному, кто он такой.
Спас ситуацию младший брат собственной персоной. В сопровождении свиты Этельберт подошел к новобрачным. Несколько дежурных, ничего не значащих слов. Короткая шпилька со стороны Ингвара, напоминание о ране, что он нанес королю во время поединка за невесту.
Пролить королевскую кровь было преступлением, каравшимся смертью, — но не для тех, в чьих жилах текла та же самая кровь.
После этого церемонию можно было заканчивать. Обычно поместье кесера Ингвара горожане обходили десятой дорогой. Говорили они, что рядом с ним слышится потусторонний шепот. Украдкой рассказывали, что если гулять поблизости по ночам, можно быть схваченным прямо на улице и принесенным в жертву. В поместье не наносила визитов асканийская знать, и даже слуг-людей там не работало: проклятые тени справлялись со службой ничуть не хуже.
Поэтому многочисленные всадники, сопровождавшие свадебную карету, смотрелись непривычно и как-то даже странно. Никогда окрестности поместья не знали такого ажиотажа.
Входить за ворота, в логово колдуна, впрочем, почти никто не стремился. Почти. Исключением стал один-единственный рыцарь. За это самое исключение вступилась и Линетта:
— Супруг мой, этот человек сопровождал меня по дороге в Асканию и даже спас мне жизнь, когда на меня напали. Возможно, что он более других заслуживает того, чтобы быть приглашенным на свадебный пир.
Ингвар не был лично знаком с хелендом Брандом. Этого человека рекомендовал для сопровождения принцессы к жениху эдлинг Эддиф, еще когда женихом предполагался король Этельберт. Аргументировал он это тем, что на чужбине ей будет морально легче в обществе того, в чьих жилах течет данаанская кровь.
Сейчас,
