Злая королева (СИ) - Елена Ахметова

Но в него дядя Оздемир и не поверил бы.

— Мне нужен «Бродяга», — решительно объявила я и тут же потупилась — с самым смущенным и неуверенным видом, на какой только была способна. — Он направляется ровно туда, куда мне нужно, а команда проголосовала за то, чтобы позволить мне заплатить за путешествие позже, когда я сумею связаться с отцом, но главное не это. Кажется, я наконец-то нашла его, дядя Оздемир, — подпустив в голос отчаянной надежды, созналась я и накрыла рукой живот.

Су резко обернулась, округлив глаза, но я тут же указала ей взглядом на фрейлин — и без того несколько ошеломленных таким поворотом разговора. Дядя Оздемир просмотрел всю пантомиму и понятливо уточнил:

— Ты уверена?

— Не вполне, — смущенно ответила я. — Именно поэтому я и прошу отпустить «Бродягу» с миром. Мне нужно время, чтобы все проверить. И, конечно, средства, чтобы отблагодарить команду за доброе отношение.

Капитан Оздемир взволнованно кивнул, и я расслабилась, хотя впереди оставалась самая сложная часть: убедить дядю не сообщать моему отцу, что его седьмая дочь наконец-то встретила мужчину, который подарит ей семерых дочерей.

Глава 6. Охота

Когда я взобралась на сходни, на палубе «Бродяги» все еще дежурила абордажная команда — не то чтобы с мушкетами наизготовку, но и убирать их с глаз долой никто не спешил. Стук сходней о борт заставил всех разом схватиться за пояса, словно Билли сегодня превзошел сам себя в своих антикулинарных потугах; следом тут же раздался протяжный облегченный вздох, а появление двух матросов с «Сурайи», несущих увесистый сундук, и вовсе ознаменовалось всеобщим ликованием. На этот раз его не омрачал даже Чар.

Я обернулась, помахала рукой дяде и Су и спрыгнула на палубу «Бродяги», чтобы тут же как ни в чем не бывало направиться к капитанской каюте. Фрейлины тотчас юркнули под защиту сира Родриго, а матросы были всецело увлечены сундуком, и свободно разгуливающая по кораблю королева их не слишком занимала. Спасти капитана Датри от неурочного визита было некому, и я, постучавшись, решительно распахнула дверь.

Нил резво отпрянул от нее и так недоверчиво уставился на меня, будто все еще полагал, что я сбегу на «Сурайе», бросив Родриго.

— Семь тысяч золотых динаров, — объявила я, сделав вид, будто меня вовсе не задела его реакция, — и небольшой презент специально для вас, Нил.

Капитан озадаченно уставился на парные браслеты в ювелирной коробке — тоже золотые, весьма массивные, несколько грубоватой работы, выдававшей происхождение даже быстрее, чем едва заметная рыжина патины, — и снова поднял взгляд на меня.

— Брачные оковы?

— Фамильные, — ностальгически вздохнула я, не вдаваясь в подробности.

— Тогда почему вы не носили их, когда… — Нил запнулся, тряхнул головой и жестом указал мне на свободный табурет. — Простите.

Я присела и наконец-то расслабилась, ощутив, что волны снова раскачивают корабль, как им вздумается. «Сурайя» развернула паруса, унося своего драгоценного и смертоносного заклинателя глубин с нерожденной дочерью прочь от «Бродяги». Все прошло по плану. Почти.

— Не стоит. Его Величество пожелал, чтобы наш брак был заключен по законам Альвеона, так что я приняла веру своего покойного мужа и новое имя, — сухо сообщила я, давая понять, что не хотела бы обсуждать эту тему. — Считайте, что капитан Оздемир пожелал поздравить меня с возвращением в лоно семьи, а вас — слегка запугать, напомнив, с кем вы связались.

— Что ж, это ему удалось, — пробормотал капитан, но браслеты все-таки взял.

— Капитан Оздемир знает толк в двусмысленных посланиях, — так же сухо кивнула я. Конкретно это послание — с браслетами — на самом деле предназначалось мне и служило напоминанием о том, что женский век короток, но не настолько, чтобы пренебрегать приличиями. Но рассказывать об этом Нилу я не собиралась, а браслеты у меня все равно отобрали бы — уж лучше преподнести их капитану добровольно и сохранить лицо. — «Сурайя» не станет атаковать «Бродягу», пока я на борту. Однако при следующей встрече оковы, которыми обеспечит вас капитан Оздемир, понравятся вам гораздо меньше.

Нил дёрнул уголком губ и промолчал. Понимать это можно было как угодно: и как благодарность за удачные переговоры, и как насмешку над самоуверенностью противника.

Я предпочла проигнорировать его вовсе.

— Есть ещё кое-что, о чем вам следует знать, Нил, — доверительно сообщила я. — Однако мне нужно, чтобы вы тоже были честны со мной.

Он снова промолчал, видимо, сочтя это наилучшей тактикой, — только поощрительно выгнул бровь, ожидая продолжения.

— Ваш корабельный секретарь носит серьгу, которую должны были отправить невесте короля-мальчишки как подарок на помолвку, — сказала я. — Как я понимаю, «Бродяга» взял на абордаж «Белую голубку». Куда она направлялась и кто был на борту?

— Боюсь, я не имел возможности ознакомиться с судовым журналом, — пожал плечами капитан Датри.

Я нахмурилась.

— Почему?

— Потому что капитан «Голубки» был не так благоразумен, как капитан «Гордости Эль Монте», — с сожалением сообщил Нил. — А Бузур, в свою очередь, не так аккуратен, как хотелось бы… в общем, судовой журнал залило таким количеством крови, что чернила расплылись. Добычу оценивали на месте, просто обшарив трюм. Намекаете, что мы упустили ценную заложницу?

— А на корабле были женщины? — ответила я вопросом на вопрос и сцепила пальцы в замок, чтобы скрыть нервную дрожь.

— Да, четверо, — поморщился капитан Датри. — Весьма твердые в своих убеждениях дамы. Были уверены, что над ними надругается вся команда, а потому так дружно бросились за борт, что капитан даже не успел встать на защиту их чести.

— А команде, конечно же, и в голову не пришло бы? — саркастически поинтересовалась я, не сумев скрыть брезгливость, — хоть и понимала, что она вовсе не играет мне на руку.

Капитан получил выкуп. Формально мы были свободны.

А фактически по-прежнему всецело зависели от доброй воли Нила Датри и его верности данному слову. Теперь, когда «Сурайя» скрылась за горизонтом, меня снова некому было защитить, и выводить капитана из себя не стоило, что бы я ни думала о его жизненных принципах.

К счастью, в честности и прямолинейности ему было не отказать.

— Пришло бы, — признал он и поморщился. — Ещё как пришло бы. Но если это и в самом деле были важные персоны, за которых заплатили бы выкуп, никто бы их и пальцем не тронул, иначе я лично перегрыз бы всем энтузиастам глотки.

Он улыбнулся — не то желая обозначить шутку, не то лишний раз напоминая, что перегрызть глотку способен в самом что ни на