Пленница Хозяина Жемчужных Холмов (СИ) - Ерова Мария Александровна

Ладно, кого он сейчас обманывал… Не все. Самые юные из них, ещё не получившие дар (а по его суждению – проклятие), не успевшие познать вторую свою ипостась, обращение в дракона, были помилованы. Их магию запечатали жрецы – маги Иратриона, и дети те росли обычными детьми, не знавшими ни огня, ни неба.

Неужели он в чём-то просчитался и одному из них всё же удалось снять печати, поставленные жрецами?

Ход его мыслей был прерван шумом в импровизированной проходной, и слуга почти сразу доложил ему о посетителе. Ратрик махнул рукой, разрешая пришедшему войти, и в молодом человеке король не сразу узнал смазливого, крутящегося весь праздник возле его дочери, лорда Персифаля.

Сейчас молодой мужчина выглядел не лучше других воинов. Растрёпанные волосы, рваная одежда, перемазанное в саже и копоти вперемешку с кровью лицо. Он приятно удивил правителя, не скрывшись с «поля боя», не пытаясь отсидеться в относительной безопасности, как это делали некоторые другие из приглашённых мужчин. Король видел его в бою, и это возвысило его в глазах Ратрика сразу на несколько ступеней.

- Ваше Величество! - Воскликнул молодой лорд в свойственной ему манере. – Мне сообщили прискорбную весть о Вашей дочери, несчастной наследнице Иратриона! Только скажите, я отыщу её! Пусть даже мне придётся отправиться…

- В Жемчужные Холмы. – перебил его пламенную речь правитель, без тени улыбки.

Лорд Персифаль замер, и Его Величеству показалось, что он сейчас пойдёт на попятную. Но мужчина лишь сосредоточил всё своё внимание на короле, ожидая продолжения разговора.

- Я думаю, Алессандру похитил…

- Дракон! – не выдержал Сильвей, и его глаза блеснули азартным блеском.

- Лорд Дэнривэл. – степенно поправил его Ратрик. – Все драконы мертвы, мой друг.

- Но… - лорд Персифаль мялся. – Все видели… его… Огромный, в красной чешуе, с крыльями и когтями, способными разодрать человека надвое… Возможно, он и устроил пожар, едва не спаливший весь замок…

Правитель измученно и кисло улыбнулся.

- Человеческая фантазия неиссякаема, лорд Персифаль. Вы видели не дракона, а сгустки дыма и пламени, и они нарисовало Вам образ того, кто стал легендой, небытием. На самом же деле, я думаю, всё гораздо прозаичнее. Жемчужные Холмы так и не простили мне поражения, и их посланник, которого мы приняли как равного и полноправного гостя, решил воспользоваться шумихой, и украл моё главное сокровище – Алессандру.

- Вы уверены, что это он? – на всякий случай поинтересовался Сильвей.

- Да. – устало ответил король. – Его, как и моей дочери, нет ни среди живых, ни среди мёртвых. Я предчувствовал это, я не доверял дэригону, и всё же не мог нарушить священного обета, данного Великим. И вот результат. Я только надеюсь, что боги смилостивились надо мной, и Алессандра ещё жива и не поругана, ибо я не знаю, чего можно ожидать от этих бессовестных тварей…

Лорд Персифаль, весь подобравшись, вытянулся в струну.

- Когда прикажете следовать за ней, Ваше Величество? Я отомщу за Вас и спасу Вашу дочь, даже если мне придётся распрощаться с собственной жизнью!

Король окинул его оценивающим взглядом, оценив благородный порыв.

- Отберите лучших моих воинов – столько, сколько Вам понадобиться, чтобы справиться с дэригоном. Не думаю, что они могли далеко уйти, а до Жемчужных Холмов путь не близкий. Застать лорда Дэнривэла в дороге будет лучше, чем в родных краях. Если будет возможность – приведите мне его живым, нет – так убейте, безжалостно и непримиримо. Даю Вам полную свободу действий.

- Ваше Величество! – воодушевлённый таким доверием короля, лорд Персифаль раздулся от чувства собственной важности. – Я Вас не подведу! Но, молю об одном…

- О чём же, лорд? – нахмурился Ратрик Неустрашимый.

- Я прошу у Вас руки Вашей дочери, если вернусь живым и привезу Её Высочество домой…

Король вздохнул.

- Так и быть! Если Вы вернёте мою дочь живой и здоровой в родной дворец, я дам Вам своё благословление на брак.

Сильвей аж засветился от радости.

- Я клянусь, Ваше Величество! Я верну принцессу домой!

И с этими словами выбежал из шатра, торопясь как можно скорее выполнить поручение короля Иратриона.

***

Лошади были добротными, и каждая стоила тех денег, которые Закхард заплатил за них. Как и припасы в дорогу – сушёное мясо, фрукты и овощи, хранимые в плотных льняных мешочках, в честности старости мужчина не сомневался. Вот только мысли его сейчас были далеки и от лошадей, и от припасов, и даже от дороги, что представлялась ему трудной, да деваться было некуда.

Его пленница, принцесса Иратриона Алессандра, всё более занимала мысли лорда Дэнривэла, и он не понимал, почему это происходит. Он не должен был думать о ней так много, а уж тем более проявлять хоть какую-то заботу. Она была лишь средством достижения определённой цели в будущем, да к тому же, дочерью врага. Однако невиновной. И невинной…

Закхард прибыл в Иратрион лишь для того, чтобы заполучить её. Не для того, чтобы прибрать власть в свои руки, как этого жаждали многие другие претенденты на руку девушки. И не для любовных утех, за которыми явились иные, хотя слава первой красавицы Иратриона нисколько не врала – Алессандра действительно была настолько необычайно красива, что аж дух захватывало. Причём, похоже, сама принцесса об этом даже не подозревала. Но это к лучшему.

Впервые он увидел её тогда, на площади перед королевским замком, в толпе веселящихся бродяг со всего света, и не мог поверить своим глазам. Как Закхард понял, что это именно она, он не знал. Но внутреннее чутьё, особенно обострённое в чужой стране, на чужой территории, просто закричало ему об этом. Тогда он совершил неимоверную глупость – привлёк к себе внимание девушки, которая явно хотела быть неузнанной, да и ещё и начал преследовать её, напугав до чёртиков.

На что, интересно, он тогда рассчитывал? Да ни на что! Гораздо проще было выиграть турнир и увезти принцессу в Жемчужные Холмы на законных основаниях. А потом…

Но тогда он не думал об этом. Его просто тянуло к рыжеволосой красавице словно канатом, и он забыл о своей истинной цели. О том, что она никогда не будет принадлежать ему, потому что её судьба заключена в ином, а он не мог подвести свой народ, пойдя на поводу первобытного влечения…

И, если бы тогда она не затерялась в толпе, возможно, он не сдержался бы. Но случай помог ему успокоиться и взять себя в руки, правильно расставив приоритеты. Вот только девчонка уже была напугана и, кажется, даже его боялась. Но он утешал себя мыслью, что любить его она вовсе была не обязана. Тем более, после случившегося.

Хотя стоять в сторонке, когда белобрысый холёный лорд то и дело вертелся возле рыжеволосой принцессы, пожирая ту плотоядным взглядом, отчего-то не получалось. Закхард предпочитал любоваться ей издалека. Опасная близость могла нарушить его планы, а потому стоило держаться подальше, но не выпуская Алессандру из поля зрения.

А девочка была ранена. Нога, у неё болела нога, но белобрысому было плевать. Он даже не заметил этого, а она, увлёкшись его смазливой физиономией, так боялась ему не понравиться, что молчала до последнего, из-за чего едва не поплатилась прискорбным падением на виду у всех гостей замка.

Хорошо, что он вовремя оказался рядом и успел подхватить её на руки. Плохо, что его тело отзывалось на её близость совсем не так, как входило в его планы. Но Закхард всё ещё врал себе, пытаясь доказать, что это всего лишь первое волнительное впечатление, которое скоро уляжется.

Нападение случилось неожиданно и, кажется, никто не был к нему готов. Закхард точно не был, но растеряться ему не дали ни отличная подготовка к бою, ни осознание того, что его цель – наследница Иратриона, уже почти достигнутая, могла попасть в руки к этим чужакам или, ещё хуже, убита, так и не выполнив своего предназначения.

Он отреагировал мгновенно, ибо своё упускать не привык. И, приказав принцессе залезть под стол, бросился в бой, сражаясь отчаянно, словно бился он сейчас за свои родные Жемчужные Холмы, а не за королевский замок Иратриона, вражеского королевства.