Академия Последнего Шанса - 1. Кадры решают всё - Александра Шервинская
«Готовлю вкусно, посуду мою, варенье варю» – огласила дверь ассортимент предлагаемых услуг.
«Вишнёвое» – уточнила она через минуту, не дождавшись от ошарашенного Тео ответа.
– А вишню где берёшь? – Теодор, обожавший именно вишнёвое варенье, гулко сглотнул слюну.
«В саду» – тут же пояснила дверь.
– У нас и сад есть? – Тео посмотрел на Кеннета и тот кивнул, мол, есть сад, как не быть-то.
– Полтора золотых и испытательный срок, – вынес свой вердикт Тео. – Теперь мы можем нормально поговорить?
«Можем» – решилась дверь, и в замочной скважине повернулся ключ.
Тео с тут же пристроившимся на плече Кеннетом шагнули в достаточно просторную кухню, где, как ни странно, не было ни малейших признаков разрухи и запустения. Всё было чисто, аккуратно, на стенах блестели медью начищенные сковородки, сияли боками кастрюли и чайники, радовали белизной стопки тарелок. Возле вычищенной плиты аккуратной поленницей были сложены дрова.
– Доброго вечера, – поприветствовал незаметного пока обитателя кухни вежливый Теодор, – я Теодор Франциск Холверт, ректор Академии, которая по указу его величества будет открыта здесь, в замке. Я, собственно, познакомиться зашёл.
Возле плиты послышалось невнятное бормотание, затем что-то скрипнуло, звякнуло, упало, а потом на середину кухни вышел невысокий, Тео примерно по пояс, человечек. Его длинные рыжие волосы были заплетены в толстую косу, украшенную множеством каких-то бусинок, зато борода была аккуратно, даже с каким-то щегольством подстрижена, а кончики усов бодро торчали вверх. Поверх длинной рубахи был повязан ослепительно белый поварской фартук. Румяные щёки, крупный нос с горбинкой и хитрые глазки прекрасно вписывались в общий образ не то успешного трактирщика, не то королевского повара.
– Доброго вечера, – пророкотал человечек таким густым басом, что Кеннет на плече у Тео уважительно хмыкнул. – Академия, вот как оно, значит… А ты, паренёк, ректор, стало быть… Ну и за что же тебя так наказали, в нашу глухомань сослали? Натворил чего?
– Да нет, – Теодор пожал плечами, – наоборот, доверили вот с самого начала Академию основать. Первые студенты прибудут через полгода примерно, как раз мне успеть всё подготовить, здесь ведь нет пока ничего.
– Ну раз так… – человечек вытер руки невесть откуда взявшимся полотенцем и протянул Тео большую руку, – Христофор я, стало быть. Хозяин здешний.
– А душа замка? Я думал, она хозяйка, – растерянно сказал будущий ректор, пожимая оказавшуюся вполне себе материальной руку.
– Зайка-то? – улыбнулся человечек. – Она же ребёнок совсем, да и на ней всё, что непосредственно с хозяйством не связано. Магия, защита, библиотека опять же. А остальное мы сами уж как-нибудь справимся, не рассыплемся. Не заставлять же её заготавливать грибы, ягоды, амбары проверять, погреб винный. И не смотри на меня так, мы уж все знаем, какое имя ты ей дал. Подходящее имя, нам нравится всем: Зайка она Зайка и есть.
– А скажи, Христофор, – Тео огляделся, и человечек пододвинул ему стул, – ты всё время говоришь «мы», «нам». Я понимаю уже, что помимо Зайки и тебя здесь есть ещё сущности. А как бы мне с ними познакомиться, не подскажешь? И вообще — кто тут ещё обитает? Ой!
Тео вскрикнул, так как мышь больно впился когтями ему в плечо.
– Кеннет, ты чего царапаешься?
– Ты вообще меня представить не хочешь? Где твоё воспитание, Теодор?
– Прости, – искренне повинился Тео и повернулся к Христофору, старательно делающему вид, что он вообще ничего не слышит. – Уважаемый Христофор, позволь представить тебе моего секретаря, Хантера Макферса Кеннета Скотта О’Тула Миллера. Можно просто Кеннет.
– Вот ещё я с мышами не знакомился, – фыркнул Христофор, даже не посмотрев на опешившего Кеннета, – где-то тут у меня мышеловка лишняя завалялась, надо будет найти.
– Мышеловка? – казалось, что мыша сейчас хватит удар, так он судорожно хватал воздух. – Для меня, магически усовершенствованного эполетового крылана — мышеловка?!
– Ну если хочешь, я украшу её для тебя ленточками, – по-прежнему не глядя на Кеннета, предложил Христофор, и Тео с трудом сдержал смешок. Но справился с собой, понимая, что Кеннет ему этого никогда не простит.
– Не ссорьтесь, – остановил готовый разразиться скандал Тео, – этого мне только не хватало! Христофор, очень тебя прошу, будь вежлив с Кеннетом, он мой секретарь и первый помощник. А ты, Кеннет, смирись с тем, что не все относятся к мышам, в смысле, к эполетовым крыланам, так же хорошо, как мы с Зайкой. Я не прошу вас дружить, пока смерть не разлучит вас, но уважать друг друга и считаться с мнением другого вам придётся. Я доступно объясняю?
– Вполне, – Кеннет взлетел, уцепился когтями за потолочную балку и обиженно завернулся в крылья.
– Постараемся, – тоже без особого восторга, но согласился Христофор, – только за других ручаться не могу. Мышей не все любят.
– Эполетовых крыланов, – дотошно поправил сверху Кеннет.
– Мышей, – упрямо повторил Христофор, а Тео мысленно застонал. И ведь это только начало! Судя по всему, обещанный его величеством высококлассный специалист по психологии им понадобится очень скоро, один Теодор со всем этим сумасшедшим домом не справится.
– Так кто здесь есть ещё? – постарался перевести разговор в более безопасное русло будущий ректор.
– Ещё есть Дельфина, она из одичавших дриад, когда-то от своих отбилась, с тех пор тут и живёт, за садом ухаживает. Есть Картер, он присматривает за водой и прудом. А ещё кто-то есть в дальнем подвале, только он пуганый какой-то, ни с кем из нас не разговаривает, мы его даже и не видели толком. Ну а про тех, кто на кладбище и в болоте, я тебе сказать ничего не могу, так как сам не знаю. Слышал только, что на кладбище Харви заправляет, вроде капитан бывший, из первых, кто жил здесь.
– С ним мы уже познакомились и пришли к соглашению, – сказал Теодор и, подумав, спросил, – а у тебя чаю нет?
– Да как же нету-то? – всплеснул руками Христофор. – С вареньицем или с булочками хочешь?
– И с булочками, и с вареньицем, – тут же ответил Тео, – и можно побольше?
– Как же я люблю, когда у людей аппетит хороший, – у Христофора даже усы зашевелились от радости, – моментом всё будет.
С этими словами он исчез где-то за плитой, а на плечо к Тео
