Безымянная Колючка - Айя Субботина
Клык. О, Взошедшие, зачем вы так со мной.
Ашес сказал: «Это будет вашим клыком, эстрани, взамен тех, которых вы от рождения лишены. Берегите его, и когда-нибудь он спасет вам жизнь».
— Необычная, - с трудом сдерживая растущее желание спрятать кинжал, произношу я. Нужно немедленно придушить все чувства, иначе они меня погубят.
Старик грубо вырывает кинжал из моей ладони и мне остается только беспомощно хватать пустоту слабыми пальцами.
— Я чувствую в нем настолько сильную таумическую магию, - скарт вертит артефакт перед самым своим носом, - что даже моему личному заклинателю не удалось разгадать ее природу. Он сказал, что это вещица из древности, когда нас еще и в помине не было, а Взошедшие только начали покорять небесный свод. Скорее всего, кинжал бесполезен, но заклинатель все равно убедил меня спрятать его подальше и поглубже, и окружить охранными рунами.
Нет. Нет. НЕТ.
Я должна что-то придумать, чтобы вернуть то, что принадлежит мне!
Я должна, но… Моя голова снова раскалывается от боли и от мыслей, которые перестают ходить стройными рядами, а начинают носиться внутри черепа словно стая испуганных воробьев. Всегда нужно уметь вовремя остановиться, а как раз сейчас я очень близка к тому, чтобы по глупости наломать дров любым неосторожные словом.
Мне срочно требуется отдых. Действие обезболивающих припарок закончилось, и с каждой минутой пульсирующая больше в щеке становится все невыносимее.
Подарок Ашеса найден и попал в цепкие руки старика практически без надежды быть возвращенным. А сам Ашес… Нет, я не буду в это верить, потому что не могу. Есть вещи, которые невозможно принять на веру, настолько они абсурдны. Смерть наследника, заговор, скоропалительная казнь моих родителей, покушение на меня – переварить этот поток чепухи мне поможет разве что другая голова.
Силы окончательно меня покидают, и я малодушно скукоживаюсь на кровати. Что поделать, даже я иногда нуждаюсь в отдыхе, хоть сейчас для него самое неподходящее время. Буду оправдывать себя тем, что случаются битвы, в которых своевременное отступление – гарантия будущей победы. И, мысленно кусая губы, смотреть, как мой драгоценный подарок снова кутают в грязную тряпку, а потом и вовсе передают Бугаю. Это самые недостойные руки, которые только можно представить!
— Могу ли я попросить прислать ко мне лекаря еще раз? – молю я.
— Попросить можешь, - старик, опираясь на руку Бугая, медленно поднимается из кресла - и оно тут же исчезает. - Но… нет. Скоро здесь будут люди императора, которым поручено доставить тебя во дворец для допроса. Это лишнее, но я все же обозначу – ты более не невеста Брайна и, если император потребует свидетельств против тебя – мы их дадим. Кроме того, думаю, в следующий раз мы встретимся в день твоей казни, поэтому я лучше скажу сейчас.
Скарт уже почти у самой двери, и широченная спина Бугая делает его невидимым для моих глаз.
– Ты всегда мне не нравилась, потому что впервые рядом появился кто-то достаточно умный и хитрый, чтобы заставить мою старую задницу нервно сжиматься.
Ну надо же, а я почти поверила, что нашла лазейку хотя бы к одному из его сердец.
Глава шестая
Глава шестая
Я не помню, сколько времени нахожусь в заточении у своего так и не состоявшегося свекра. Но вполне достаточно, чтобы проклясть весь мир, всех Старых богов, над падением которых я всегда насмехалась, и Взошедших, которыми всегда восхищалась. Никто из последних не пришел на мой зов о помощи, а Старые боги, если мифы не врут, и они действительно существуют в какой-то параллельной вселенной и наблюдаю за нами оттуда, наверняка просто от всей души смеялись над моими страданиями.
Старик остался верен слову, и славного зловонного Ленарда с его банками и склянками я больше не видела. Меня подкармливают сухарями и какой-то жидкой похлебкой неизвестного происхождения. Я никогда не была избирательна в еде хотя бы потому, что крайне редко бывала за общим столом и потому довольствовалась тем, что оставалось на кухне. Но дрянь, которой меня «угощает» старый пень, с трудом лезет в глотку. Наверняка он своих гончих кормит чем-то более мясным и достойным чем то, что просовывают мне под дверь в замызганной деревянной плошке. Но я все равно ем. Закрываю глаз, воображаю восхитительный рулет из кролика с грибами в щедрой сливочной подливке, кладку ложку на самый корень языка – и глотаю. Это может показаться смешным, но лишь так я могу найти мир со своими внутренними бесами, которые с каждым часом моего затворничества становятся все злее и кровожаднее. К счастью, мне есть чем занять голову, иначе наверняка не удалось бы избежать участи, как это принято говорить среди Старших рас – «захлебнуться от Жажды».
Даже мне, вегетарианке без клыков, страшно хочется крови.
Хотя бы один маленький глоточек.
Каждую минут, каждый вдох я трачу на то, чтобы составить план мести. Будь рядом моя слабохарактерная матушка и получи она свободной доступ к моим мыслям – наверняка пришла бы в ужас. Вот кто наверняка провел в молитвах о спасении и милости Взошедших все отведенное до казни время. В моем буйном воображении я видела ее на коленях, со скрещенными пальцами, жарко шепчущей покаяния в пустоту. Могу поспорить, что даже тогда она, как обычно, обо мне и не вспомнила.
И все-таки, несмотря на все причиненные мне обиды и унижения, я не могу принять на веру тот факт, что моя семья оказалась втянута в заговор против императора. Чтобы утверждать такое, нужно вообще не знать моего отца. Он всегда был крайне скуп на слова, но стоило речи зайти о стиле правления нынешнего императора – и мой родитель превращался в настоящего фанатика, готового до последнего вздоха защищать своего кумира. Отец считал, что только жесткая хватка императора и его несгибаемая решимость во что бы то ни стало удержать каждую провинцию под пяткой Империю, спасают всех нас от неизбежной гражданской войны. В наши времена расцвета демократии, приверженцев старого режима с каждым днем становится все меньше. В основном из-за того, что каждый мало-мальски окопавшийся в своих землях дворянин мнит себя достойной заменой императору.
Вопрос покушения давно витал в воздухе, о нем догадывались, но не рисковали говорить вслух. Вся разница в том, что сторонники правящей династии были уверены, что
