Надежда Феникса - Марина Индиви
А вот у фениксов — наоборот. Женщина–феникс была носителем изначальной магии, но пользоваться ей не могла, вся сила матери, объединившись с отцовской, передавалась по наследству сыновьям.
— Надо было конспекты писать, — пробормотала я, когда в очередной раз оторвалась от чтения на иностранном языке, — и воды попросить.
Посмотрев на артефакт, о котором говорил Феникс, я коснулась колокольчика, и он отозвался мелодичным звоном. Спустя пять минут рядом со мной уже была миловидная девушка, служанка: не из тех, что помогали мне с одеждой, другая, но такая же темноволосая и смуглая.
Выслушав мои пожелания, она кивнула, а спустя еще какое–то время вернулась уже с графином воды и стаканом. Все это поставила на стол и быстро, бесшумно удалилась.
Пока я ее ждала, я бродила по библиотеке, разминая затекшую от долгого сидения спину, потягивая, жмурясь, чтобы отдохнули глаза. Успела посмотреть в окно — мне кажется, здесь отовсюду было видно море. Звездное, как гласила найденная мной географическая карта. Свое название, объединявшее изначальные земли фениксов море получило из–за своей фауны. Когда наступала ночь, темная гладь словно вспыхивала искрами звезд изнутри.
Наверное, безумно красиво — я бы посмотрела! Потому что по моим представлениям, это как звездное небо над головой и звездное небо под тобой. А уж если в нем плавать…
Отогнав ненужные, лишние в данных обстоятельствах мысли, я вернулась к «изучению материала». То есть к алым сирин и фениксам. Их сила была созвучна, как сила драконов и игров. Виорган говорил о близости сирин к драконам из–за пламени, но как по мне, общего у моих предков было гораздо больше именно с фениксами. Фениксы, например, были способны к ментальному воздействию, а сирин могли управлять голосом. Их голоса, интонации способны были ввести в гипнотический транс, после чего сирин могли управлять кем бы то ни было. Фениксы — в точности так же, только забираясь в человеческие мысли.
Ото всего этого мне стало как–то не по себе, и я поежилась. Правда, тут же разъежилась: у алых сирин к ментальному управлению был иммунитет, так же, как у фениксов к голосам сирин. Сирин черпали силу от земли, от планеты, фениксы — из космоса, отсюда при проявлении их магии в глазах вспыхивали искры, похожие на звездные. А у сирин — алое пламя, внутреннее пламя земли.
Магия фениксов — воскрешение, возрождение, перерождение — действительно была способна на чудеса исцеления даже там, где, казалось бы, уже все потеряно. К сожалению, в книгах не было ничего о том, как полная мощь их силы была утрачена. Еще у фениксов была способность взаимодействовать со стихиями (воздушной и водной) и частично превращаться. Проще говоря, у них за спиной раскрывались самые что ни на есть настоящие крылья. И они могли летать, а еще — открывать порталы между мирами.
Что касается алых сирин, они, помимо голоса и магического знания всех языков мира (полезный навык для голосового управления), в самом деле способны были помочь возродить и усилить любую магию. Их уникальность заключалась именно в этом, и, возможно, именно поэтому они всегда держались особняком. Потому что желающих «усилиться» за их счет хватало всегда, и не только в этом мире, а подобное усиление способно было привести к полной потере магических способностей сирин.
Правда, про их исчезновение в книгах было сказано ровно то, что произошло это триста пятьдесят местных лет назад. То есть, если учесть, что в нашем мире время течет иначе, прабабушка Лиза могла быть (да и была!) как раз той самой последней алой сирин, которая перешла из этого мира в наш.
— М-да, — пробормотала я словами Алисы из Страны Чудес, — все чудесатее и чудесатее.
Ну или просто невероятно расчудесно.
Как бы там ни было, этот мир никогда не был мне близок, да и вообще, он слишком для меня сложный. Поэтому надо быстренько спасать Веру и возвращаться.
Я снова позвонила в колокольчик и попросила появившуюся девушку передать, что мне нужна встреча с его императорским величеством. Служанка предложила меня проводить к себе в комнату, и я не стала отказываться. Груз знаний тяжел, а еще мне не помешало бы пообедать или «попить полуденный чай», потому что я проторчала в библиотеке достаточно долго.
Как бы ни хотелось мне верить в то, что когда–то мои предки были частью этого волшебства, я‑то не была. Я хотела самой обычной жизни с самым обычным парнем из моего мира, и, если верить бабушке, расставшись со своей силой, я смогу спокойно быть с мужчиной, родившимся в мире, где нет магии. К тому же, Вера будет спасена, да и вообще все, что ни делается, к лучшему!
Воодушевленная такими мыслями, я вернулась к себе и обнаружила спящую у себя на кровати Любу.
Легран Леах
— Ты должен сказать ей правду, — голос брата прозвучал на несколько тонов выше, чем обычно, и Легран перевел на него тяжелый взгляд.
— Ты забываешься, Виор, — произнес резко, поднимаясь из–за стола и оказываясь напротив него: садиться тот так и не стал.
— Я не считаю, что Надя…
— Надя? — Вот теперь он вскинул бровь. Внутри полоснуло, царапнуло что–то густое, темное. Злое. Что же касается Виоргана, он подался вперед, оперся кончиками пальцев о край его стола.
— Она имеет право знать.
— Что и кто здесь имеет право знать, решаю я. Но никак не ты.
— Я сказал ей, что ты всегда держишь свое слово, — голос брата звенел от гнева. Впервые Виор разговаривал с ним так, но злило даже не это. Не столько это… Совсем не это!
«Надя».
Он и сам пробовал имя иномирянки на вкус. Надежда. Такое… говорящее имя. Глубокое. Сильное. Ни на что не похожее, знаменующее все самое лучшее, что только можно себе представить.
Хотя какая она иномирянка на самом деле. Алая сирин. Характер, гипнотическая сила голоса, внешность — все налицо. Алые сирин всегда жили обособленно, не подпуская к себе никого из
