Попаданка божественного предназначения (СИ) - Фаолини Наташа

***

Резар

Женщина не хотела подпускать меня к себе слишком близко, вела себя отстраненно. Я это понял практически сразу после того, как первый ее выбор пал на меня. Значит, чем — то привлек. Но радость была слишком короткой — что — то во мне ее отвратило.

Женщина еще не понимала, что теперь принадлежит мне.

Я всегда знал, что сердца красавиц переменчивы. И был осторожен в связях. Но Богиня — совсем другое. Это мой уровень. Мое.

С первого взгляда оторвать глаз от утонченной фигурки больше не мог. Большие голубые глаза уставились на меня, изучая. Такая красивая и необычная — сразу пленила. И я насторожился. Кровавый Берсерк в плену малышки — звучит комично.

Я не собирался растворятся в ней полностью. Но копна пшеничных волос, что постоянно маячила перед глазами, то и дело притягивала взор. А оторваться было почти невозможно.

Иногда я думал, что именно это и было моей судьбой, к которой шел все столетия мрачной жизни в холостяцкой берлоге Берсерка у подножья гор, рядом с храмом Варсара, но всегда одергивал себя. С какой стати? Я прошел сотни войн, был в руках десятков лучших пыточных дел мастеров, но никто не смог пробраться в мою голову так просто, как эта маленькая пигалица, даже не подозревая об этом.

Женщина, которая выбрала меня и была моей одаривала вниманием Калебирса и Саадара неравносильно больше. Я был недоволен. Но предъявить ничего не мог. Это значило бы мое поражение. А я никогда не проигрываю. Даже когда впереди полчище из сотни тысяч врагов, мне хватит моих пары тысяч вояк, которых тренировал лично.

Должно быть, женщина еще не поняла, что моя. Но теперь никто не отберет ее у меня. И сама она не уйдет. Я буду рядом, но достаточно далеко, чтобы не показывать своей слабости.

Приходится наступать гордыне на горло, признавая это, но Азри стоила ожидания. Она вызывает во мне разные чувства.

Я жил столетиями в холодном дворце, похожем на пещеру, окутанный яростью и бессилием. Ненужный. Все что я умею — вести войско. И я смог бы, собери нужное количество воинов, но погрузить всю планету в пустыню — не то.

Моя тысячелетняя жизнь никогда не была окрашена любовью, казалось, что это глупость — бороться так с самим собой ради женщины, которая не может почувствовать в душе той же жажды обладать всецело. Она не так устроена. Ей нужно сажать цветы и воспитывать детей. Иногда печь пироги.

Конечно, все свои мысли я благоразумно держал в себе.

Язык силы злит Азриэллу — такой вывод я смог сделать после дня, проведенного рядом. Я усвоил — ей не нравится чрезмерная демонстрация силы. И не по душе, когда кто — то что — то запрещает. Второй вывод — очень бесит, когда на меня смотрит недобро, но, когда улыбается — в груди что — то шевелится. Иногда меня и это бесит.

Вот так, внезапно сам для себя осознал, что все, чем занят весь день — ее рассматриванием и мыслями о ней.

А что я делал раньше? Смотрел в окно своей берлоги. И иногда тренировался.

ГЛАВА 11

Азриэлла

С Лютимара стягивала маску без предупреждения, отчего бедный мужчина зажмурился, когда свет ударил в глаза. Он был немного ниже Лаосара, но тоже довольно высоким, с атлетическим телосложением. Правда, что — то в генетике этого человека пошло не так — его волосы на голове не имели цвета. То ли он уже в свои года был седым, а мужчины тут не так уж и молоды, то ли для представителей мужского пола в этой империи такое в порядке вещей.

— Первый раз вас вижу, до этого только слышал, — он мило улыбнулся, пристально разглядывая меня.

Его лицо выглядело так, будто он разбил тысячи маленьких женских сердечек. Изящный прямой нос, пленительные тонкие губы, родинка над левой бровью, выглядывающая из — под густой челки. А выразительные глаза синие, словно грозовое небо. Я аж стала выискивать, где это у него шрам, подыскивая варианты того, почему такой Аполлон еще свободен и настолько рьяно пробирается в мой скромный гарем.

— И мне нравится то, что я вижу, — подытожил он, показывая в улыбке прямые белые зубы.

— Раз уж ты выбрала их двоих, то и меня тоже возьми с собой, — вдруг подал голос тот, что до этого возмущался.

С виду он был довольно сильно похож на Резара: смуглый, широкоплечий, с черными волосами и шрамами по всему телу.

Я бы могла, конечно, но это уже перебор в мужчинах. Обрастаю защитой — это плюс, конфликтов избегать не получается — минус. И у каждого мужчины свой характер, мнение, виды на меня, мечты, планы, перспективы. А уж еще одного собственника остальные представители гарема точно не выдержат. Резар — тем более.

Теперь пять. Лишь бы не поехать разумом. Сбрендившая богиня точно никого не спасет.

Какой насыщенный сон!

Вот сниму проклятие, и будут у них рождаться другие женщины, смогут даже искать дам по душе в иных государствах, да хоть курортные романы заводить! Так будет лучше, чем если я сейчас начну запасаться мужиками, как хомяк ненасытный. Не солить же их мне по банкам.

— Я, конечно, извиняюсь, но двоих на сегодня достаточно, — постаралась ответить максимально вежливо, все — таки мужчины одинокие, нечего их еще и грубостью добивать.

— Нет уж, ты взяла двоих, бери и меня! — не отлипал приставучий, — иначе я вызову их на смертельный бой!

— Как тебя зовут? — обманчиво спокойный вопрос сорвался с губ прежде, чем я смогла остановить себя и проигнорировать его.

— Армор Эйдегийский! И ты возьмешь меня с собой! Другого выбора я не приму!

Как я и думала, такой же характерный, как и Резар. Вот только, Резарчик более воспитанный и уважительный к женщине!

— Самый умный нашелся? — сердито ответила я, — а ты знаешь, что если дама тебя игнорирует, то нужно отстать? Так уж сложились звезды — нам не по пути! Смирись и живи дальше, настанет и на твоей улице праздник, — после этих слов, пыхтя, как ежик, развернулась и пошла к своим витязям, стоящим неподалеку особняком, но зорко следящими за всем происходящим. Поводок — то у меня не особо длинный. Отпустить — то отпускают, но одной все равно не оставляют. Словно ребенок, играющий во дворе, что всегда на глазах у родителей, которые периодически выглядывают из окона балкона.

Лаосар, недобро поглядывая на возмущающегося невыбранного мужчину, последовал за мной. Мне показалось, лис даже показал ему какой — то жест, но не особо вглядывалась.

Лютимар тоже шел следом.

— Возвращаемся домой? — Спросил Калеб.

— Что в той стороне? — я указала на переулок, в который меня все еще тянуло, из которого исходил этот странный непонятный зов, бередящий душу

— Наш цветочек хочет прогуляться по невольничему рынку? — Лаосар хмыкнул, подходя вплотную к моей спине, — виды там так себе, — прошептал на ушко, пока лицо Резара темнело в ответ на объятия лиса.

Почему меня тянет на невольничий рынок?

— Да, хочу туда.

Быстрым шагом сбежала по ступенькам, и пошла в нужную сторону, не переспрашивая больше ничего. Сзади, в тишине, оттесняя друг друга, плелись пятеро, как грозовые тучи над моей спиной. Проходящие просто шарахались мимо, не решаясь сделать и шаг в сторону спешащей девушки, закутанной в черный балахон.

Невольничий рынок оказался не особо большим по площади. И вонючим.

Мужчины объяснили, что такие базары, где торгуют людьми, есть в каждом большом городе империи, но в столице выбор самый роскошный. Хотя Альфир, что над императорским дворцом, мог конкурировать с Белегом по количеству лавок с рабами.

Во всех мирах деньги имеют такое огромное значение? Интересно, есть места, где алчность не пожирает людей изнутри?

Несколько рядов с огромными клетками и полуразвалившимися сооружениями, по паре сотен метров к ряду. Какая — то солома под ногами, тряпки, мусор. И неприятный душок долго немытых тел, сплетающийся с запахом какой — то гнили.

В этих запертых конурах метр на метр было разнообразие мужчин. По десять, двадцать в одной клетке. Им даже не хватало места, чтобы не цепляться друг за друга конечностями. Когда у человека нет возможности отгородить себе личное пространство, так и до психических расстройств недалеко. Хотя, это меньшая из их бед.