Дворецкий для попаданки - Ульяна Гринь
— Как же теперь мы пустим собаку по следу? — озадачился Нокс. Я поджала губы и откинула лоскутное одеяло, покрывавшее кровать Берты. Постель она не меняла. Значит, простыни пропахли этой воровкой. Я схватила подушку и сказала Клаусу, который уже сунулся мокрым носом во все углы:
— Клаус, нюхай!
«Нюхай» и «ищи» — две любимые команды Клауса, конечно, после «ешь». Когда он был моложе и бестолковее, услышав приказ нюхать, начинал обнюхивать всё подряд. Это было смешно, но контрпродуктивно. И я принялась всерьёз учить его поиску.
Зато теперь мой хороший мальчик деловито прижал нос к подушке и несколько раз шумно вдохнул. А я сказала:
— Ищи!
Клаус завилял хвостом и бросился вон из комнаты с низко опущенной головой. Мы, толкаясь в дверях, ломанулись за ним. Нокс опомнился и галантно пропустил меня вперёд, и я подобрала юбку, чтобы не скатиться по ступенькам вниз головой, наступив на подол.
Лабрадора мы нашли на втором этаже. Он искал, мечась то в одну сторону галереи, то в другую. Ясно, что следы Берты повсюду. Я переживала, сможет ли Клаус найти свежий след, свежайший, но переживала напрасно. С вдохновлённой мордой мой прекрасный пёс определился с направлением и сбежал на первый этаж. Через холл не пошёл, а сел перед закрытой дверью — маленькой, незаметной, чуть ли не в половину человеческого роста.
Нокс подёргал за ручку, но дверь оказалась запертой. Дворецкий осмотрел замок, затем начал невозмутимо перебирать ключи, висевшие на связке, которую он выудил из-за пояса. Мы с Клаусом нетерпеливо перебирали ногами и лапами. Однако в этом мире в эту эпоху спешка была нужна только при ловле блох. Нокс наконец нашёл подходящий ключ и отпер дверь. Когда открыл её, на нас пахнуло сыростью и затхлым подвалом. Но в подвал дверь не вела.
— Свечу! — бросил Нокс горничной, и та метнулась в холл, притащила горящую свечу в латунном подсвечнике. — Подождите меня здесь, миледи, не стоит вам…
— Стоит, — решительно сказала я и двинулась за ним в каменный коридор. Клаус уже скрылся за пределами круга света, который давала одинокая свеча, и я слышала только глухой топоток его лап по полу, выложенному старинной плиткой.
Мне стало не по себе. А вдруг тут привидения? Ведь это всё же классическое английское поместье, даже если тут не настоящая Англия! А в старинных домах всегда водятся призраки, гремящие цепью по ночам!
Громкий лай Клауса, его визг и скулёж напугали меня. Оттолкнув Нокса с дороги, я бросилась вперёд, в темноту коридора…
И наткнулась на какое-то препятствие. Сама завизжала, но меня тут же схватили за плечи сзади, прошептали горячо:
— Леди Маргарет, тише!
Нокс!
Я тут же замолчала, закрыв рот ладонью. Дворецкий ощупал невидимое препятствие и фыркнул себе под нос:
— Неумно, очень неумно!
— Что это? — спросила шёпотом, отняв руку. Нокс оглянулся на меня с улыбкой:
— А вы не знаете, миледи?
— Понятия не имею, — сказала я и испугалась. А вдруг это что-то страшное? Нокс хмыкнул и вытащил из кармана маленький голыш размером с рубль, ткнул камешком в барьер, отделявший нас от Клауса, который был в конце коридора. Я ждала, что проход освободится, что пелена спадёт и я смогу идти дальше. Но не ожидала, что всё случится так странно.
Невидимая преграда вдруг стала видимой — как будто сетка рыболовная появилась из ниоткуда. И эта сетка набросилась на Нокса, обхватила его со всех сторон и начала кутать, как в кокон. Я воскликнула:
— Вам нужна помощь?
— Нет, идите дальше, миледи, я справлюсь! — абсолютно спокойным голосом ответил Нокс.
Ну, ладно, раз справится… Надо бежать на помощь Клаусу!
Я подхватила свечу и бросилась в темноту коридора, выхватывая светлым кругом то пол, то стены. Крикнула:
— Клаус!
Но пёс молчал.
А коридор всё не заканчивался!
И Нокс пыхтел сзади слишком отчаянно…
А у меня только свечка в руке. Правда, подсвечник тяжёлый, но я слабая женщина! А там, впереди, неизвестно кто. Или что…
О том, как невидимую преграду можно открыть простым камешком, я подумаю после. Когда спасу Клауса.
В конце коридора оказалась маленькая комната без окон и с одной дверью. В комнате лежал чёрной грудой мой бедный Клаус, из пасти которого торчал клочок ткани, а рядом с собакой лежало тело женщины средних лет. Той самой, которую звали Берта.
И из её груди торчал нож.
Я бросилась к Берте, упала на колени перед ней и попыталась нащупать жилку на шее. Пульс был! Живая! Да, она дышит — рвано, хрипло, но дышит. Надо врача… Скорую… Господи, какую скорую?! Я и забыла на несколько секунд, где я и в чьём теле!
— Берта, Берта! — я встряхнула её осторожно, и женщина открыла глаза. Схватилась за мою руку, слабо стиснула запястье:
— Гад, гад…
— Кто? Фалкинс?
— Гад… мой муж!
— Это он вас ножом?
— Да…
— Где он? Куда убежал?
Она мотнула головой, закашлялась, заскребла пальцами по груди:
— Уберите это… Уберите!
— Нельзя вытаскивать нож, нельзя, — я попыталась помешать Берте, но женщина с хриплым стоном вцепилась в рукоять ножа и вырвала его из груди.
Я отшатнулась, потом принялась зажимать рану ладонями, надавливая, как нас учили на курсах спасателей, но было поздно. Меня обдало фонтаном крови, а Берта обмякла, выдохнула и, дёрнувшись несколько раз, умерла.
Плюхнувшись на каменный пол, я судорожно отползла к Клаусу, глядя на свои окровавленные руки. Да что ж такое? Зачем она это сделала? Ведь я сказала, что нельзя…
— Миледи? Зачем вы зарезали Берту?
Спокойный голос Нокса заставил меня вздрогнуть и посмотреть на него диким взглядом.
— Это не я! — ответила. Голос мой дрожал, понятно почему. Я никогда ещё не видела даже холодный труп, а тут человек умер прямо у меня на глазах! И Клаус… Клауса убили… Моего Клауса!
Готовая зарыдать, я
