Хранительница искры (СИ) - Риз Лаванда

— Я спрашиваю у тебя, кто ты?! — снова потребовал ответа князь, но уже стоя гораздо ближе к ней.

Мидэя обернулась:

— Обычная девушка, простолюдинка, служанка, — выпалила она. — Я знаю, что не должна была пользоваться купальней и я…

— Для простолюдинки ты слишком грамотна! — негодуя оборвал её Данат, в упор глядя на девушку. — Я никогда не видел, чтобы служанки читали древние манускрипты и знали языки других народов! Простолюдины не подбирают таких слов, как ты, они никогда не смотрят так в глаза и не общаются на равных с господином! Поэтому ответь мне, что ты скрываешь?!

— Ничего, — прошептала Мидэя, тряхнув влажными волосами. — Я простая служанка и навсегда ею останусь, и то, что я умею читать, не меняет моего происхождения. Не все простолюдины глупы, как не вся знать наделена светлым умом, и вам князь, это должно быть хорошо известно, — Мидэя говорила, замечая, как его жадный взгляд скользит по её обнаженному телу. И это успокоило девушку, указав ей путь к наименьшей куче золы. Ей во что бы то ни стало нужно было отвести князя от тайны и её женские прелести должны были склонить разум Даната в другую сторону. — Я пойду? — с угасающей надеждой выдавила она.

Его губы тронула усмешка, глаза сверкнули в полумраке. Он несогласно покачал головой, коснувшись кончиками пальцев её обнаженной кожи. Мидэя не шевелилась. Жутко невыносимо было вот так стоять рядом с ним голышом, но даже в такую минуту она понимала, что это именно сила привела сюда князя в столь поздний час. Только вот почему? Этого Мидэя пока не понимала, она лишь ощущала, что из этой ситуации ей нужно осторожно выкрутиться, пусть даже при этом придется уронить свою честь. Снова.

— Дай то, что мне нужно, и я забуду то, что случилось, — шепнул Данат, обнимая её. — Отдайся мне и я перестану тебя донимать. Всего раз. Сейчас.

— А как же Лионель? — в глубине души, Мидэя всё же надеялась, что его ещё что-то способно остановить.

— А разве ты под него легла из-за большой любви? Ты просто спряталась за него. Или ты хочешь сказать, что ты принадлежишь ему? Но я собственными глазами видел, как ты его оттолкнула. Нет, ты никому не принадлежишь. Пусть я распущенная скотина, или как ты там меня назвала, но скажи, чем я хуже Лионеля, который можно подумать тебя не принуждал?! Я тоже умею быть нежным, — его руки крепко прижали её к себе, а кожу на шее начала царапать жесткая мужская щетина.

Его напор был таким же, как и он сам — неистовым. Словно он годами копил в себе страсть и именно эту девушку он пожелал в ней утопить. Мидэя просто задыхалась, настолько сильным и безудержным он был, когда Данат вонзился в её тело, издав при этом довольный стон победителя. Ни ласки, ни нежных слов, или хотя бы теплоты. Князь получил свой трофей!

Только вот с этого мгновенья, незримо и бесповоротно их судьбы начали свой роковой ход. Никто из них не ведал о том, что все эти годы, начиная с рождения князя, сила ордена искала спасения, разыгрывая непредсказуемые шаги. Спасённая девочка, монастырь, знания, неотвратимая гибель монахинь, зелёные глаза девушки, которые увидел Данат, девушки, которую первым заполучил его друг и его собственное желание во что бы то ни стало переиграть Лионеля. Всё это было уже кем-то и когда-то предопределено. Думая о том, что это всего лишь игра, Данат даже не подозревал, чем это всё обернётся для него после. Не предполагала этого и хранившая в себе столько тайн Мидэя. Сила особенно нуждалась в связи этих двоих. И даже то, что начали сбываться слова проклятья, брошенные Мидэей в пылу гнева — так же являлось происками судьбы, планы которой простирались куда дальше, чем небольшое княжество.

В смятении, униженная девушка умчалась до того, как он успел бросить ей что-то на прощанье.

Услышав тихое всхлипывание свернувшегося на матрасе клубочка, Милка легла рядом с ней, растерявшись от того, что в первый раз видит Мидэю плачущей.

— Князь … он своего добился, — выдавила Мидэя.

Тяжело вздыхая, Милка гладила её по спине, не зная, как успокоить подругу, какими словами утешить, ведь их князь был слишком норовливым, чтобы можно было что-то предрекать. Милка лишь надеялась, что теперь он, наконец, оставит бедную Мидэю в покое, переметнувшись на другую потеху.

А Данат как только настало утро и не подумал упускать возможность во всеуслышание заявить о своём превосходстве. Стоило ему только заметить Лионеля, как он тут же выкрикнул:

— Ну, что я тебе говорил — они все шлюхи! Я оказался прав! Твой цветик оттолкнул тебя, зато принял меня, причём с распахнутыми объятиями!

Лионель замер, глядя на него с недоверчивой неприязнью, и чем дольше он смотрел, тем больше в этом взгляде проступало ненависти:

— Что ты сказал? — выдохнул он.

— Я сказал, что ни одна женщина не вправе стоять между нами и разъединять нашу дружбу! Она того не стоит, забудь! Развлеклись и хватит, было весело! — протянул князь, небрежно поморщившись.

— Я не верю тебе! — прохрипел Лионель. — Ты взял её силой, только так могло быть, зная тебя. … Я буду драться с тобой, князь, … нет больше той дружбы, … ты ответишь! — тяжело дыша, Лионель выхватил меч, приготовившись к поединку.

— Не веришь? Ты променял меня на неё? — вскипел Данат. — Позвать девушку! — крикнул князь быстро исчезнувшему слуге.

Когда Мидэя услыхала, что князь требует её к себе немедленно, она уже догадалась о чём будет идти речь, но всё равно пошла, зная, что сейчас потеряет своего единственного защитника и возможно несбывшегося возлюбленного.

— Это правда? Ты была с ним без принуждения? Скажи мне, что он с тобой сделал?! — в янтарных глазах Лионеля было столько обиды и разочарования, что у девушки вмиг защемило сердце. Но Мидэя уже сделала свой выбор — в первую очередь она служила ордену.

И сжав кулаки, чтобы не видно было, как дрожат её руки, Мидэя утвердительно кивнула:

— Да, я предалась утехам с князем, потому что так сама захотела, я заманила и совратила его, потому что ты для меня уже ничего не значишь.

— Ты врешь! Ты не могла!!!

— Почему? Очень даже могла. Вот такая я … дрянь. Ты ведь меня совсем не знаешь, — выдохнула она, закрывая глаза, в которых дрожали слёзы. Было нестерпимо больно, когда он вот так смотрел на неё, а остальные лишь потешались с устроенного князем представления.

— Я отправляюсь с отрядом в дозор к Осату, — пустым голосом выдавил Лионель, глядя сквозь собравшихся рыцарей невидящим взглядом. Быстрыми шагами, в которых угадывался гнев, он направился прочь, всё больше и больше ускоряя шаг.

Удивленно подняв брови, Данат перевел свой взгляд на девушку, которая вскинула на него свои глаза, полные оскорбления и муки.

— Ты превзошла все мои ожидания, я даже не предполагал, что у нас с тобой было именно так, — с издевательской усмешкой бросил он ей.

— Потому что я не могу позволить ему биться с тобой! Я не дам тебе его покалечить, Лионель очень дорог мне! Пусть он лучше думает, что его предала служанка, чем считает, что скованную на запёкшейся крови дружбу растоптал ничтожный самодур! — срывающимся голосом, произнесла Мидэя. — Играть чужими сердцами это уже не забава, а злодеяния, князь Данат, и когда-нибудь тебе придётся за них поплатиться! — бледнея от съедающей её горечи, она бросилась по коридору, только бы не видеть этих холодных синих глаз.

— Она знает, что Лионель слишком горяч, поэтому и наговорила на себя, ведь так? Ты принудил её, переступив через дружбу. А она пытается его защитить, — с укором протянул один из рыцарей, по имени Винс, внимательно взглянув на Даната, вдруг ударившегося в задумчивость.

— Не думал я, что Лионель так сильно привязался к этой девке, — отмахнулся Данат, — Чего он бесится, ведь он всё равно был первым?!

— Не знаю, но что-то мы недоглядели, — подал голос долговязый Хезер, — Может, это оно? Может, наш Лионель по-настоящему влюбился и потерял голову? Вы заметили, что девушка мучилась совершенно искренне? И когда это ты стал таким зверем, Данат?