Горничная для Мага (СИ) - Богатова Властелина

Подумала о Витларе — брате Хэварта, и по телу пробежался холод. Представила на миг, в каком состоянии милорд, и этот его отчуждённый взгляд, хотя всем своим поведением он не показал и намёка, что у него… беда, можно позавидовать его выдержке.

Фабиана, сомкнув ладони, набрала прохладной воды и плеснула в лицо, смывая с себя всю тяжесть. Стало до глубины страшно за них, у милорда, по словам Игнэс, никого нет, чтобы помочь. Как же теперь он будет вытаскивать брата? И что за сделка, о которой она упомянула?

Фабиана выдохнула и, промокнув полотенцем лицо, вышла из туалетной комнаты и направилась к покоям госпожи. И зачем в столь поздний час понадобилась ей? Фабиана не знала.

Постучав тихо, принялась ждать.

— Входи, — донеслось с другой стороны. Отворив дверь, Фабиана неспешно вошла, прищуриваясь на яркий свет — горели все канделябры. Игнэс сидела перед зеркалом и неспешно расчёсывала волосы. — Как тебя зовут? — спросила, глядя через отражение зеркала на Фабиану.

— Мариса, госпожа, — уже без запинки ответила. — Чем я могу вам помочь?

Игнэс хмыкнула и повернулась, глядя на девушку через плечо. Миледи выглядела так, будто не было сейчас той ужасной ссоры с Ламмертом, улыбалась, глаза сияли искрами, даже дыхание задержалось от подобной притягательности.

— Распакуй чемодан, — сухо кивнула Игнэс на кровать. Фабиана даже опешила. Она остаётся? Но разве Ламмерт не попросил её покинуть Ристол? — Что-то не так, Мариса? — Игнэс запустила руки под каскад блестящих локонов и встряхнула. — Поторопись, я устала и хочу спать, — потянулась кошкой и, поднявшись, отправилась к ширме.

От подобного тона у Фабианы в глазах потемнело, а она ведь её даже пожалела, но ту, кажется, ничем не проймёшь, и во внимании она не нуждается.

Фабиана, сдерживая возмущение, прошла к постели и откинула крышку чемодана. И это всё, что ей нужно — разобрать чемодан? Специально это сделала за то, что Фабиана зацепила её плечом? Или Игнэс поняла, что Фабиана подслушивала?

Как бы то ни было, пришлось выполнять. Хотя Фабиана могла отказаться, и пусть бы Ламмерт выкручивался сам, а она не нанималась к нему на работу и уж тем более не записалась в слуги посторонним.

Поворчав ещё, всё же принялась выуживать наряды. Не хотелось, чтобы Ламмерт вынужден был встретиться со своей пассией снова. Если до этого роль горничной Фабиану не коробила, то сейчас она в полной мере ощутила, что её используют. Ругаясь про себя всеми непристойными словами, решила, что завтра же найдёт веский повод отлучиться из замка и закончить этот спектакль, это недоразумение, в которое она угодила.

Злость улетучивалась, когда Фабиана выудила помимо груды платьев ещё и пару корсажей странного кроя с тонким кружевом и завязками, и прозрачные чулки. Такая экзотика заставила думать о непристойном. И сразу к Фабиане пришла мысль, что это всё могло нравиться милорду, раз они были в весьма близких отношениях.

— Ну что, закончила? — вышла из-за ширмы Игнэс в полупрозрачном лёгком персиковом пеньюаре, подвязанном под высокой грудью шёлковой лентой.

— Да, госпожа, — ответила Фабиана, стараясь не задерживать на ней взгляд.

Не зря эта женщина завладела внимание милорда, лишённая всяких изъянов. И отступать она не намерена. Кто она вообще такая? Откуда взялась?

Фабиана отогнала эти мысли и поняла одно: Игнэс из таких, кто всегда добивается своего, как бы ни гневался сейчас на неё Ламмерт. Эта уверенность сделает своё дело рано или поздно.

— Я могу идти? — спросила, понимая, что Игнэс пристально её рассматривает.

— Иди, — бросила девушка и беззаботно, позабыв о Фабиане, поправила распушённые тёмные локоны.

Не дождавшись благодарных слов, Фабиана поспешила удалиться. Всё же неприятный осадок опустился комом в сердце. Была бы ее воля, сейчас бы села в карету и уехала. А вместо этого приходится исполнять приказы господ. Виданное ли дело для леди её круга?!

Фабиана негодовала, но, в конечном счёте, поняла, что злило её вовсе не это, а то, что Игнэс решила остаться, хоть ей чётко дали приказали покинуть замок.

 — Тише, Фабиана, остынь, какое тебе дело до этого всего?

Негодование смерчем металось в груди, так что ужинать перехотелось, и она сразу поднялась к себе. Войдя в комнату, заперлась на замок, хотя в том смысла не было, если господин пожелает посетить эту комнату.

Стянув с себя эту бесцветную, лишённую всякой красоты форму горничной, Фабиана неторопливо расчесала волосы и легла в постель.

Она будет спать, и никаких раздумий.

Как ни удивительно, тело отозвалось на её команду, и Фабиана почувствовала растёкшуюся по мышцам желанную тяжесть, через пару минут погрузившись в сон, успев лишь подумав о том, какой нелёгкий труд быть горничной, и особенно — горничной Хэварта эрн Ламмерта.

От громко стука в дверь Фабиана подскочила с постели, не сразу понимая, где она и кто пытается вломиться в дверь.

— Мариса, Мариса вы проснулись. Время, вы уже пропустили завтрак, — гневный голос Аскила звенел, словно гром посреди светлого дня. А день был и впрямь солнечный.

— Простите, Аскил, я проспала, — подавляя стон муки и желание послать всё в бездну, Фабиана всё-таки сползла с постели. От испуга её всё ещё потряхивало, как и пальцы, которыми она пыталась натянуть свою строгую униформу. — Две минуты, и я готова, — пообещала.

— Поторопитесь, сегодня у вас важная работа.

Ну конечно, по его словам, для него махать тряпкой по вымытой полке — тоже важная работа. Пора со всем этим заканчивать. Она найдёт брата, а после потребует у милорда свои документы. Фабиана, разгорячённая внезапным пробуждением и собственными мыслями, оделась и довольно быстро собрала волосы в пучок, как и вчера, и позавчера, и заколола шпильками. Проверила свой новый тайник, в котором спрятала драгоценности и деньги.

Им оказалась небольшая шкатулка, которую девушка поставила на самый верх шкафа, надеясь, что Ламмерт не попытается их у неё изъять, а если задумает, то пусть сначала попыхтит достать.

Кровожадные мысли прибавили сил и нужный настрой, обещавший быть плодотворным.

Фабиана едва ли не бегом спустилась с лестницы, коротким приветствием встречая управляющего, лицо которого было мрачнее тучи.

— Позавтракаете позже. Милорд приказал прибраться в его кабинете.

— Как скажете, я всё сделаю, — с охотой согласилась.

У Фабианы даже дыхание пропало. Хэварт Ламмерт позволит ей войти в свой кабинет? Даже не верилось. Она наконец-то сможет забрать свои документы! Пусть только потом попробует отнять.

Хотя, скорее, Ламмерт перепрятал бумаги, но вчера он был захвачен иным, и мог вполне забыть про такую необходимость.

А что если он вообще велел Аскилу убраться в кабинете, а тот заставил новую горничную?

Аскил фыркнул и оставил девушку. Фабиана, торопливо взяв из подсобки всё нужное, пробежала через пустеющий залитый пудровым солнечным светом зал к кабинету и, оглядевшись, свободно отворила дверь. Скользнув внутрь, затворила ее и развернулась, прищурив хитро глаза, но, едва наткнувшись на портрет милорда, почувствовала себя неуютно, так будто Ламмерт стоял перед ней сейчас, преграждая путь.

Обведя взглядом широкий массивный из дорогого дерева стол, Фабиана первым делом быстрым шагом прошла к нему, да едва не подпрыгнула, выронив свою ношу, когда со стороны послышался хриплый клокот. Девушка едва не шарахнулась в сторону, когда увидела огромного, размером с гуся, ворона. С гуся, конечно, она преувеличила, но всё же птица была громадной и старой, судя по взъерошенному тусклому оперению, тяжёлому клюву, чуть замутнённым чёрным глазам и узловатым массивным лапам.

Выдохнула. И почему она раньше его не заметила?

Ворон встрепенулся и дёрнул головой, повернув в сторону, озирался на Фабиану. Он снова заклокотал, а в следующий миг так громко каркнул, что оглушил. Фабиана вздрогнула.

— Тише ты! — шикнула на птицу и, обернувшись, прислушалась, не торопится ли на тревожный сигнал сам хозяин этого гнезда. Но нет, всё было тихо.