Анна Тарасова - Нить судьбы
— Нам нельзя сейчас отступать, — тихо проговорил Глеб, постепенно приходя в бешенство, — Мы должны надавить на них!
— На их стороне нейтралы! А кто на нашей?
— Выводите простых людей! Проведите усиленную пропаганду, испугайте их, насторожите! Объясните, насколько вампиры для нас опасны! Сгустите краски, покажите отчеты полиции, сколько людей вампиры разорвали, сколько убили… Мне, что ли, вам все это рассказывать? — психанул Глава Ордена, — На каждого вампира можно выставить по двадцать, тридцать смертных и они задавят их количеством.
— Мы должны защищать их, а не выводить вместо себя на передовую, — покачал головой Первый, осуждая идею Глеба.
— Дайте мне еще неделю и я гарантирую полное уничтожение вампиров на территории города! — пообещал он им.
— Ты обещал это в самом начале войны, — подал голос Третий, — Выводи Лазаря! Без него мы проиграем окончательно! У нас есть ткущий и мы можем перевернуть с его помощью ход войны!
— Лазарь слаб, — рявкнул Глеб, — Если он сейчас выработается, то долго будет приходить в себя!
— А для чего он тебе дальше нужен будет, если война закончится?
— Лазарь — ткущий! И это оружие мы должны придержать на самый крайний случай!
— О каком самом крайнем ты говоришь? — взбеленился Второй, — Он уже наступил! Нас вот-вот сотрут с лица земли окончательно!
— Лазаря пока нельзя пускать в дело! Я готовлю еще один удар, и если и он не поможет, то тогда мы пойдем с ткущим!
— Мы тебе больше не верим! Совет склоняется к тому, чтобы лишить тебя права говорить за нас.
— Неделя! И вампиры у нас вот тут будут! — Глеб выставил вперед кулак в подтверждение своих слов, затем развернулся и вышел из залы.
Осталось подождать совсем чуть-чуть, Михаил уже отрапортовал ему, что все приготовления сделаны.
Совсем чуть-чуть, и Глеб сможет выставить вампирам свои настоящие условия.
И тогда вампирский понтифик либо отдаст ему небольшую книжечку, написанную арабской вязью, либо…
Глеб ненавидел свою смертную сущность с самого детства, когда в дом его родителей пришел представитель Ордена и рассказал о необычных талантах юного мага. Посоветовал выбрать нужную школу, помог в дальнейшем с устройством в сам Орден. Сильные маги всем нужны, а правильно воспитанный маг с определенными моральными ценностями — это большая удача.
Но, узнав о сущности вампиров, узнав об их бессмертии, Глеб мечтал только об одном. И с ужасом узнал, что магов обращать нельзя.
Маг был убежден, что не бывает однозначных ответов и начал копать. Просиживал в библиотеках, поднимал архивы, изучая по пути разные заклинания, зачастую редкие и позабытые, ездил в другие страны обмениваться опытом и проводил поиски там. Наконец, удача ему улыбнулась. В Вене он смог найти полуистлевшие письма, в которых говорилось о гемофагах. Это был его шанс, теперь он твердо знал, что искать.
Иосиф опередил его совсем чуть-чуть. Он первым смог найти вход в закрытое от чужих глаз захоронение, где в отдельном ларце, защищенный магией, лежал дневник древней турчанки. Глеб шел за ним по следу, но вампирский маг его удивил. Вместо того, чтобы самому привезти дневник в Москву, он отправил его по почте своему дядюшке, этому прохиндею и предателю Натансону.
Глеб отправил к нему бригаду адептов и двух магов, но те в квартире старого еврея ничего не нашли.
И вот недавно Глава Ордена узнал, у кого именно находится этот дневник. И был готов предоставить вампиру адекватную, по его мнению, альтернативу.
33 Глава
С собой понтифик на совет брал только Лину и своего ученика. Фил был откровенно недоволен этим путешествием, ведь это значило, что Мила будет больше общаться с Дитрихом, и довольно нелицеприятно высказал все своему учителю, который пытался долго припомнить, когда это ученик позволял себе такие выражения при нем. Марк даже с Линой поделился своим недоумением, на что девушка обстоятельно рассказала ему истинную причину такого поведения Филиппа.
— Так что, не обижайся на него, он сейчас в очень сложной ситуации оказался, — погладила Лина понтифика по плечу.
— Вот я как чувствовал, — воспитанно выразился Марк, вовремя вспомнив, что девушка не любит крепких выражений, — Недаром она мне сразу не понравилась, уж слишком была испуганна и глупа!
Лина покачала головой:
— Мила — очень приятная девушка, но и ее можно понять. Сам представь, с одной стороны — Фил, красивый молодой парень, с другой — Дитрих, импозантный и представительный. Оба — вампиры, оба богаты. Тут у любой крышу снесет.
— Мне-то что теперь делать? — Марк раздраженно встал с дивана в гостиной и прошелся взад-вперед, — Из-за ее дурости мой ученик сходит с ума!
— Марк, да пусть они сами между собой разберутся! Ты же не можешь решать за Фила еще и эти проблемы!
— Что-то мне подсказывает, что им ты сказала именно это, — он обернулся к ней.
Лина непонятно кивнула головой.
— Да, правда, Филипп почему-то решил, что это я виновата.
Марк склонился к девушке.
— Радость моя, а почему я не знаю о том, что у тебя возникла проблема с моим учеником? — сказал он тихо и проникновенно.
— Радость моя, — передразнила его любимая, — Потому что эту проблему я смогу решить самостоятельно!
Понтифик коснулся нежно ее щеки.
— Я поговорю с Филом, он должен понять, что зря на тебя нападет.
…Совет высших, или по-другому, Конклав, собирался в самом подходящем для этого городе. В Риме.
Издавна тут располагалось представительство европейского клана, который по умолчанию являлся лидирующим сообществом вампиров в мире. И именно в Рим вечером следующего дня прилетела московская делегация.
Не заезжая в свой римский дом, понтифик снял на несколько часов номер в отеле.
— А как будет происходить процесс? — волновалась Лина, переодеваясь для Совета.
Марк выбрал для нее закрытую белую блузку с молнией на спине. Девушка удивилась такому решению, ибо в Риме сейчас стояла тридцатипятиградусная жара и париться в строгой одежде было делом, мягко говоря, неразумным. Но понтифик настоятельно приказал Лине надеть именно ее. Она пожала плечами и согласилась, но не преминула подробно рассказать своему любовнику все, что она думает об этом его выборе.
— Да ничего особенного. Учитывая, что я — высший и первый выступил с обвинением против Гюнтера, то сначала говорить буду я, и все, что потом скажет этот ублюдок, будут рассматривать сквозь призму моих слов. — пожал плечами Марк, поправляя запонку на манжете, — К сожалению, там он будет защищен законом, я не смогу его схватить ни на самом Совете, ни после него.
