Дж. Уорд - Возрожденный любовник

Бестолковые людишки.

С мрачной решимостью она пробивала себе путь между телами, туда-сюда, обходя официантов. Она не стала прятать лицо. Рив все дела проворачивал лично или с помощью Трэза и айЭма, так что здесь никто не мог ее узнать.

И довольно быстро она определила путь в офис Бенлуи. Это было просто чертовски очевидно: два головореза, одетые, как официанты, но не разносящие подносы, стояли по обе стороны от цельной двери, врезанной в покрытую тканью стену.

Эссейл был на втором этаже. Она чувствовала его очень четко...

Но добраться до него было не просто: сложно дематериализоваться в неизвестном пространстве. Возможно, существовала лестничная клетка по другую сторону от охраны, но она не хотела превратиться в швейцарский сыр, приняв форму в центре нее.

Кроме того, она всегда могла поймать парня на выходе. Скорее всего, он вошел с черного хода и уходить соберется точно также: он был скрытен, и его визит вряд ли связан с искусством.

Что было огромным плюсом, потому что сложно рассматривать как произведение искусства изображение ватной палочки, прилипшей ко дну пластикового контейнера, что стоял на крышке унитаза.

Уходя глубже внутрь здания, она выскользнула за служебную дверь и очутилась на складе с бетонными стенами и потолком, пахнущим мелом и графитом. Высоко наверху горели решетчатые флуоресцентные лампы, на потолке виднелся  открытый воздуховод, а из балок торчали электрические провода, похожие на прорытые кротами каналы в газоне. Столы и шкафы были убраны в стороны, центральное пространство осталось свободным, как будто сюда регулярно ставили большие конструкции, загоняя их с заднего переулка.

Двойные двери прямо перед ней были стальными и на них виднелись датчики охранной сигнализации.

– Я могу Вам чем-нибудь помочь?

Это был не просто вежливый вопрос.

Она развернулась.

Один из вышибал последовал за ней внутрь и принял стойку, широко расставив ноги, и с распахнутым пиджаком, словно под ним был пистолет.

Закатив глаза, она махнула рукой и ввела его во временный транс. Затем, поместив ему в голову мысль, что не происходит ничего необычного, она отправила его обратно на свой пост, где он доложит об этом своему другу-громиле.

Не надо быть гением, чтобы провести подобную манипуляцию с разумом хомосапиенса. Но для полной уверенности она вывела из строя камеры видеонаблюдения, когда направилась к задней двери. Дерьмо. Один взгляд на то, как сварены стальные панели, и она решила не спешить и не рисковать встречей с полицией.

Если она хотела оказаться в переулке, ей придется слегка напрячься.

Выругавшись, она направилась обратно на вечеринку. Ей понадобилось минут десять, чтобы проложить ​​путь через всех обладателей сомнительного вкуса и гипертрофированного эго, и, оказавшись на свежем ночном воздухе, она сразу же дематериализовалась на крышу и пошла на ее дальний край.

Автомобиль Эссейла был припаркован вниз по переулку, капотом наружу.

И она не одна сейчас на него смотрела...

Срань... Господня...

В тени скрывался Кор, он тоже ждал Эссейла.

Это должен был быть он – кто бы это ни был, но его внутреннее ядро было блокировано до такой степени, что практически не считывалось: по привычке или в результате травмы, или вероятнее всего по обеим причинам, все три измерения так вросли друг в друга, что представляли собой корявую, плотную массу, и она не могла просмотреть сквозь нее ни одну эмоцию.

Боже, время от времени она сталкивалась с подобным. Обычно это означало реальную проблему и то, что человек способен на все.

Например, для того, чтобы напасть на Короля требовалась именно такая завязанная узлом эмоциональная структура.

Вот ее цель, Хекс это знала.

И теперь, замкнув внимание на этой искаженной сетке, она отступила назад и дематериализовалась на крышу высотного здания через квартал от галереи. Она не хотела спугнуть сукиного сына, подобравшись слишком близко, а отсюда она все еще могла хорошо видеть припаркованный Яг.

Вот дерьмо, если бы только у ее радара был более обширный охват: симпатские щупальца могли вытягиваться почти на милю, но это максимум, ее инстинкты были сильны лишь на ближнем расстоянии. Что, если он дематериализуется? Она не хотела потерять его из виду...

Ожидая, она снова задумалась о связи между Кором и Эссейлом. К несчастью для аристократа, если он финансировал нападение, даже не напрямую, то он ставил себя под прицел.

Не самая приятная позиция.

Через полчаса Эссейл вышел с черного входа галереи и огляделся.

Он знал, что рядом был другой мужчина... и бросил какой-то комментарий в ту сторону, где стоял Кор.

Холодный ветер и городской шум заглушили слова, которыми обменялась пара, но ей не требовался дубляж, чтобы уловить суть: эмоции Эссейла витали вокруг, она ощутила неприязнь и недоверие, которое он испытывал к тому, с кем разговаривал. Закрытый мужчина, естественно, никаких эмоций не проявил.

Затем Эссейл уехал. Вторая эмоциональная сетка тоже.

Она попыталась отследить последнюю.

***

В ретроспективе многие вещи в жизни  имели смысл.  То, что случилось с Осенью около одиннадцати вечера, тоже было логично. Ключи к разгадке были известны уже многие месяцы, но зачастую, когда идешь по жизни, время от времени ты выбираешь неверные ориентиры, неправильно читаешь показания компаса, путаешь элементарные вещи.

И попадаешь в пункте назначения, который, как оказывается, никогда не выбирал, и из которого тебе уже не выбраться.

Она была внизу, в учебном центре, вынимала горячие простыни из сушилки, когда грянула гроза.

Позже, гораздо позже, почти жизнь спустя, она будет вспоминать с ясностью это ощущение, этот мягкий жар по всему телу, тепло в глубине живота, от которого лоб покрылся капельками пота.

Она будет вечно помнить, как повернулась в сторону и положила мягкие белые простыни на стол.

Потому что когда она сделала шаг назад, жаждущий период наступил второй раз в ее жизни.

Сначала все было так, будто она продолжала держать простыни, чувствовать тепло, как и тяжесть в районе живота, словно в ее руках был значительный вес.

Когда пот закапал с ее лба, она взглянула на термостат на стене, с мыслью, что он неисправен или установлен на слишком высокую температуру. Но нет, он показывал всего двадцать один градус.

Нахмурившись, она окинула себя взглядом. И хотя на ней была только футболка и то, что все называют «штаны для йоги»,  она чувствовала себя словно в парке, которую одевала, когда выходила на прогулки с Хекс…