Елена Грушковская - Человек из пустыни
— Твой младший действительно умудрился пойти к Кристаллу с королём?
— Да, вот так получилось, — признал Джим. И спросил в свою очередь: — Как твоя работа?
— Идёт, — ответил Рэш. — Не без трудностей, но в целом успешно.
Повинуясь внезапно возникшему отчаянному желанию, Джим выпалил:
— Ты не откажешься зайти ко мне в гости?
Рэш чуть улыбнулся и качнул головой.
— Не сегодня, — мягко проговорил он. — Сегодня уже поздновато, а мне нельзя задерживаться… Дома меня кое-кто ждёт.
— Ну да, — пробормотал Джим. — Да, конечно.
Глупо. Как глупо! С какой стати он пойдёт в гости, если дома его ждут? Джим заставил себя улыбнуться, но получилось как-то неестественно, растерянно. Дурацкая идея — пригласить Рэша в гости, ничего глупее и придумать нельзя. Угораздило же его ляпнуть! Он был готов сквозь землю провалиться.
— Да, — снова пробормотал он. — Тогда я тебя не задерживаю. — И тут же, хватаясь за хрупкую соломинку последней надежды, спросил: — Рэш… Мы можем ещё увидеться?
Рэш подумал.
— Пожалуй, можем, — ответил он. — Если ты хочешь.
Лейлор уже засыпал, когда услышал звонок в дверь.
— Кто там? — спросил он в трубку переговорного устройства.
Ему ответил странный, всхлипывающий голос:
— Лейлор… Это я. Папа… Можно к тебе на минутку?
Лейлор нажал кнопку открывания двери. Отец вошёл осторожно, как будто боялся его разбудить, хотя и знал, что уже разбудил. Помимо странной походки, Лейлора насторожило выражение на его лице: такого он у отца ещё не видел. На его губах подрагивала чуднАя улыбочка, а глаза и щёки были мокрыми, причём слёзы продолжали течь.
— Папуля, ты что? — спросил Лейлор испуганно.
— Ничего, милый, — сказал отец вполголоса, улыбаясь и вытирая щёки. — Прости, что разбудил… Просто я не знаю, как мне быть… Как вообще жить!
Лейлор, учуяв от отца запах спиртного, нахмурился:
— Папа, ты что, пил?
— Да, посидел немножко в баре, — сознался тот. — Понимаешь, дорогой, какая вещь… Год назад я встретил здесь Рэша, потом мы расстались. Потом началось всё это… Твои встречи с Раданайтом, это наваждение с Эрисом, потом этот кошмар — эти месяцы ожидания у твоей постели… Суд. Всё это было в действительности, но мне это почему-то кажется сном. Весь этот ужасный год я жил как во сне, я делал, говорил, думал не то и не так! Фальшивое небо, фальшивые слова, фальшивые чувства. А сейчас я здесь, я чувствую, что проснулся, и вижу настоящее небо… Но оно уже не нужно мне, не нужно — без Рэша…
Излив на Лейлора этот сумбурный поток всхлипов и слов, произносимых почему-то полушёпотом, отец уткнулся лицом ему в колени и затрясся. Лейлор не знал, что сказать, он просто погладил его по голове и попробовал успокоить:
— Ну, папуль… Не надо. Не плачь, что ты!
— Дома его ждут, — всхлипывал отец, лёжа у Лейлора на коленях. — Любимый человек… Это так восхитительно, когда дома тебя кто-то ждёт! Он заслуживает… Несомненно заслуживает счастья. Пусть не со мной… Но он заслуживает права быть любимым! И я рад за него… Я счастлив, что у него всё хорошо. Вот только я не знаю, что мне теперь делать!
Отец долго плакал, и Лейлору не оставалось ничего, как только гладить его по волосам и успокаивать. Он отвёл отца в его номер и ещё там успокаивал его около часа, пока тот наконец не заснул.
Заснул Лейлор поздно и, разумеется, не выспался. К тому же, утром его разбудил звонок в дверь: это оказался Рэш. В руках у него опять был букетик, но на этот раз из белых, розовых и лиловых цветочков.
— Кажется, я разбудил тебя, — сказал он. — Прости. Я только хотел узнать, как ты себя чувствуешь.
— Спасибо, неплохо, — ответил Лейлор. — Только немного не выспался. Я вчера поздно заснул, потому что пришлось сидеть с папой. Он полночи плакал.
Рэш слегка нахмурился.
— Плакал? Почему, что случилось? Его кто-то обидел?
По тому, как он сразу насторожился, можно было догадаться, что равнодушным он к отцу не был. Присев рядом с Лейлором, он спросил с неподдельным беспокойством:
— Скажи, мой хороший, что случилось? Может, я могу помочь?
— Да нет, ничего особенного, — сказал Лейлор. — Лучше скажите откровенно: как вы относитесь к папе?
Рэш на пару секунд задумался, хмуря брови, а потом улыбнулся.
— Очень хорошо отношусь, — сказал он. — А что?
— Да ничего, просто так, — ответил Лейлор. — Скажите, а давно у вас… Ну, появился тот, кто ждёт вас дома?
— Где-то чуть меньше пяти месяцев назад, — улыбнулся Рэш.
— И вы его любите? — спросил Лейлор, хмурясь.
— Конечно, — серьёзно ответил Рэш. — Очень. Но послушай, что-то много ты задаёшь вопросов, а на мой так и не ответил. Почему папа плакал?
— А почему вас это интересует? — опять спросил Лейлор.
— Снова вопросы! — воскликнул Рэш. — Милый мой, меня это интересует, потому что… Потому что я очень хорошо отношусь к твоему папе. Так ты скажешь мне?
Лейлор натянул одеяло и устроился на подушках поудобнее.
— Ладно, я вам скажу, почему. У папы… э-э, ужасно разболелись зубы. Так сильно, что хоть кричи. Потому он и плакал.
Взгляд Рэша словно подёрнулся голубым ледком.
— А можно правду? — сказал он.
— Это правда, — ответил Лейлор. — А теперь, если вы не возражаете, я ещё чуть-чуть вздремну, а то из-за папиных зубов я не сомкнул глаз добрую половину ночи.
И Лейлор повернулся на бок, закрыв глаза. Рэш посидел ещё немного, потом встал и пошёл к двери. У двери он остановился, вернулся и положил букетик на подушку перед лицом Лейлора, а потом ушёл.
Глава 30. Небби
Джим взглянул на часы и отодвинул бокал. Стакан Рэша тоже был пуст, и на вопрос бармена: «Повторить?» — он ответил отрицательно.
— Уже поздно, — сказал Джим. — Тебя, наверно, дома ждут.
Рэш улыбнулся и задумчиво кивнул. Горло Джима невыносимо сжалось, и он отвернулся, чтобы Рэш не увидел слёз, которых он не смог сдержать. Расплатившись по счёту, он торопливо слез с табурета, но слёзы уже катились градом, и остановить их Джим был не в силах. Тёплая рука Рэша поймала его за руку и задержала.
