Юлия Григорьева - Дэланель. Первое задание
— От тебя пахнет другим мужчиной, — сказал он таким холодным тоном, что вся магия сразу рассеялась. — Ты позволила другому прикасаться к себе.
— Да, Лин, — кивнула я. — Я позволила другому прикасаться к себе. Я прошу тебя простить меня и отпустить, я люблю другого.
— Что? — голос Лина стало напоминать шипение.
— Что?! — в один голос вскричали маман и папа.
В этот момент Дайанар практически вырвал меня из рук ледийца, чьи пальцы начали при чинять меня сильную боль, и отодвинул за себя. Лин уставился на моего Дани, и я испуганно вскрикнула, наблюдая, как чернота заливает глаза ледийца, заполняя даже белки.
— Ты! — воскликнул он. — Как ты посмел прикоснуться к моей женщине?!
— Хочу задать тебе тот же вопрос, — спокойно ответил Дайанар.
— Отойди от моей невесты, — снова прошипел Лин.
— Нет, — голос Дани был все так же спокоен, но я почувствовала, что он напряжен. — Лорд Эилван, вы знаете, что подвергли семью Дэлы запрещенному влиянию, вы используете древнюю магию горгов, которая находится под жесточайшим запретом. И мы оба знаем, для чего вам нужна Дэла.
Глаза Лина слегка потухли. Он задумчиво смотрел на моего Дани.
— Не стоит этого делать, — вдруг снова заговорил Дайанар. — Я смогу отбить вашу атаку, мне это под силу. Пострадают только люди, находящиеся в этом доме, включая Дэл.
Лин вздрогнул и посмотрел на меня. Он прошелся по гостиной, напряженно думая о чем-то.
— Почему вы вмешиваетесь? Какое вам дело? — спросил он, наконец, остановившись.
— Я думаю, вы это сами почувствовали. Вы ведь знаете ответ. Дэла моя жена. — я обернулась к своим родителям.
Они стояли с видом людей, под ногами которых разверзлась пропасть. Маман с ужасом смотрела на меня, папа на Лина.
— Это невозможно! — наконец обрела дар речи маман. — Это ложь!
— Это правда, мама, — ответила я, назвав ее, как в детстве. — Вчера я стала супругой моего Дани. Я леди Дэланель Ианесс Гринольвис диа Брайтис. Брак свершился по моему желанию и без всякого принуждения.
— Дэла, — я повернулась и посмотрела на Лина. — Но как же так? Ты ведь меня любишь.
— Ох, Лин… — я вышла из-за спины Дайанара. — Ты мне очень нравишься. Ты милый, добрый, благородный, красивый. Я бы не желала иного мужа, если бы не любила только одного человека, моего Дайанара. Прошу, прости меня, я очень виновата. — я опустила голову. — Когда-то я запуталась, решив, что он издевается надо мной. Я не смогла разглядеть его отношения ко мне за маской насмешливой холодности и превратила свою любовь к нему в ненависть. Но я ошиблась, Лин, ничего не прошло. И ненависть оказалось простой злостью на того, кто был так требователен ко мне.
— Я сам виноват, — улыбнулся Дани, ласково улыбаясь мне. — Я слишком усердно прятал, что думаю только о тебе, моя маленькая пти чка.
— Хватит! — воскликнул Лин, и я снова виновато потупилась. — Лина ведь намекала, она говорила, что мне не стоит так сильно забивать тобой голову, что однажды ты поймешь что-то. Но ведь магия горгов проснулась, когда я полюбил тебя. Ты должна была стать моей, Дэл, это судьба! Как ты могла не понять этого?
— Развод! — воскликнула моя маман. — Мы оформим развод и все будет так, как должно быть.
— Невозможно, — ответил ей Дайанар. — Мы венчались в храме Светлой Богини. Это единственная из Богов, которая запрещает разводы. Наш брак невозможно расторгнуть.
— Зато вдовство дает право на новый брак, — усмехнулся Лин.
— Я к вашим услугам, — холодно поклонился Дани, и я перестала дышать.
— Нет! Не надо, пожалуйста! — вскрикнула я.
Лин мрачно посмотрел на меня, а Дайанар нежно улыбнулся, слегка коснувшись губами моих губ.
— Все будет хорошо, любимая, — тихо сказал он, и я взвыла.
— Держите ее, — приказал ледиец, и мои родители, МОИ, вцепились в меня.
— Отпустите меня! — крикнула я, но Дайанар не спешил мне на помощь. Он кивнул Линвеллу.
— Верное решение, не стоит малышке все это видеть, — сказал моя желтоглазая сволочь. Ненавижу Дайанара Гринольвиса! Если с ним что-то случится, я умру…
Они вышли, а я забилась в истерике, но вырваться из рук родителей мне не удалось. Слезы застилали взор, но я попыталась взять себя в руки. Играть на слабостях, так меня учили мастера в школе. Надо успокоиться и начать думать. Несколько глубоких вдохов, так, дыхание выравнивается, сердцебиение ослабевает, голова начинает проясняться. Я еще раз вдохнула и выдохнула и повернула голову к родителям. Меня поразило то, что я увидела. Маман счастливо улыбалась, а вот папа был задумчив и даже растерян.
— Чему ты радуешься, мама? — спросила я.
— Лину будет приятно, что мы выполняем его просьбу, — красивые зеленые глаза моей маман светились какой-то неземной радостью.
Папа удивленно посмотрел на нее, и я поняла, что Дайанар успел пробиться к нему в сознание. Значит оставим маман ее счастье и начнем работать с отцом. Я сделала несчастные глаза и посмотрела в глаза папа.
— Пап, — позвала я. — Пап, почему ты слушаешься лорда Эилвана? Разве Брайтисы слушают кого-то кроме своей совести и императора нашей великой империи? — папа посмотрел на меня, а я продолжала. — Папочка, ты делаешь мне больно. Разве ты уже не любишь своего котенка? Или слово лорда Эилвана важней слез твоей девочки? Разве гордость Брайтисов позволяет нам ставить слово чужака выше интересов семьи и империи?
— Н-нет, — неуверенно ответил папа, и его голубые глаза уже не отрывались от меня.
— Император никогда не одобрит брака своей племянницы с ледийцем, а Брайтисы ценят доверие императора. Честь превыше всего, папа, да?
— Честь рода превыше всего, — поправил меня Ифранир Брайтис, и я улыбнулась. Наш род-наша слабость. Даже для меня.
— Так разве позволяет родовая честь слушаться слов леда?
— Брайтисы слушают только свою совесть и императора, — повторил папа второй негласный девиз нашей семьи.
Его руки ослабли и вскоре вовсе отпустили меня. Он взглянул на маман, она все так же счастливо улыбалась.
— Что он с нами сделал? — спросил самого себя отец, но ответила ему я:
— Древняя магия горгов. Я дала ему согласие на брак, поддавшись этой же магии.
— А твой наставник? — ага, значит, запомнил.
— А его я люблю, папа.
— Лучше уж он, чем ледиец, — да, папа, да! Вот именно! — Род Гринольвис почтенный род. Они верно служили империи и з поколения в поколение. И это не бедный род.
— Да, папочка, я так рада, что ты это понимаешь, но освободи меня от мамы, пожалуйста, — в глазах опять появились слезы. — Я должна все это остановить!
