Дом яростных крыльев - Оливия Вильденштейн
Её брови низко нависают над её глазами. Как и её брат, она спрашивает:
— Всё в порядке?
Ей я тоже вру, заставив себя улыбнуться, и беру одежду из её рук. А затем закрываю дверь перед её настороженным лицом и одеваюсь, не став надевать промокшее нижнее белье, которое сушится на краю ванной. Брюки слегка узковаты и коротковаты, а ткань рубашки немного грубовата, но я слишком заведена, чтобы беспокоиться о том, что швы на моих брюках могут порваться, а мои соски начнут кровоточить.
«Лор?» — кричу я по нашей связи.
И опять нет ответа. Не может быть, чтобы все три его ворона проткнули обсидианом.
Поскольку мои носки висят рядом с нижним бельём, и с них стекает вода, я запихиваю голые ноги в сапоги, выбегаю из комнаты и начинаю колотить кулаками в дверь Данте.
Хриплое «что?» доносится сквозь деревянную панель.
— Это я.
Секунду спустя, он открывает дверь, вокруг его точеной талии обмотано полотенце, смуглая кожа блестит от воды. Подумать только, неделю назад, эта грудь была прижата к моей.
«Сейчас не время для воспоминаний», — отчитываю я себя.
— Что такое? Почему ты одета? Да ещё и в брюки.
Я моргаю, чтобы оторвать взгляд от его крепкого тела, и смотрю в его жёсткие глаза.
— Лор мне не отвечает.
На его левом виске начинает пульсировать вена.
— А меня должно это заботить?
Я парирую:
— С ним, должно быть, что-то произошло, поэтому тебя должно это заботить.
Вдруг на лестнице раздаётся стук шагов, и появляются Таво с Габриэлем, задевая макушками низкий потолок.
Эльф Гастон протискивается между ними, его грудь вздымается.
— Альтецца, Ксема Росси раскопала грот.
Он быстро и тяжело дышит.
— Она знает! Она знает и отправила… эльфов предупредить короля.
— Я же сказала тебе, что что-то не так, — шиплю я на Данте.
Таво ухмыляется и говорит:
— И кто этот парень?
Я закатываю глаза, так как я не в настроении слушать его шутки. Не то, чтобы я вообще бываю в настроении их слушать.
— Заткнись, Таво.
«Король едет на юг».
Я перевожу взгляд в сторону, и моё сердце совершает кувырок.
«Больше так не пропадай!»
«Прости, Behach Éan. Мне пришлось отправить воронов в разные стороны, а я не могу говорить, если хотя бы два моих ворона не находятся рядом друг с другом».
Моё сердце всё ещё не может выровнять ритм, но узнав о том, что он не превратился в кусок железа, я становлюсь гораздо спокойнее.
«В следующий раз отправь мне видение!»
Ну, хорошо, «становлюсь спокойнее» — это преувеличение.
«Сообщи им всё, что я тебе рассказал, Фэллон. Вам надо выдвигаться сегодня же. Я буду вас направлять. Капитан Даргенто понял, что мой ворон был украден из дворца и отправил эльфа, чтобы проинформировать Марко. Но тот уже сменил курс, благодаря посланникам Ксемы Росси. Сейчас он плывет назад, вокруг Тареспагии, и прибудет к южным берегам раньше, чем наступит день».
Я так широко раскрываю рот, что у меня уходит несколько драгоценных минут на то, чтобы передать его слова.
— Мерда, — шепчет Габриэль.
«Служанка Аколти доложила, что вы с Фибусом посещали сейф. Даргенто только что взял твоего друга».
Я подношу руку ко рту, холодный страх охватывает мою грудь, и влага наполняет глаза.
«А ещё седоволосый солдат бросился к твоему дому».
«Като. Это должно быть Като. Он хороший человек. Он нашел бабушку? Он увёз их?»
«Бронвен и Джиана уже увезли их в безопасное место».
Я опускаю руку на сердце, которое громко стучит.
«Они в безопасности, Behach Éan».
— А Фибус… Фибус нет, — бормочу я.
Лоркан этого не отрицает. Адреналин перестаёт сотрясать моё тело, и теперь оно дрожит уже от страха.
— Что насчёт Фибуса? — говорит Данте.
— Сильвиус увёл его. Увёл его в… в… в…
— Ты можешь уже закончить это долбаное предложение? — срывается Таво. — Сам иди туда, ворон.
Данте кладёт руку на моё плечо и сжимает его.
— Куда Сильвиус его увёл?
— В сейф.
Я закусываю дрожащую губу.
— Какой ещё сейф? — голос Габриэля звучит тихо, но напряжённо, точно натянутый канат.
— Сейф его семьи. Где хранился один из воронов Лора, — шепчу я.
— Нет семьи более преданной короне, чем Аколти, — говорит кто-то.
Я не знаю, кто это, и мне всё равно, кому преданы Аколти. Меня волнует только то, что Сильвиус схватил моего лучшего друга. Как только он узнает, что сейф пуст, и что Фибус мне помог…
Слова, которые он сказал мне на ухо в тот день, когда сопроводил меня во дворец, возникают у меня в голове, также как и одно из видений Лоркана. Я представляю, как капитан подставляет нож к горлу Фибуса, а не бабушки.
О, Боги. Меня вот-вот стошнит. Я кидаюсь в ванную, и из меня выходит весь мой ужин.
«Лор, не дай ничему случиться с Фибусом. Пожалуйста».
«Я оставил одного из своих воронов на востоке, чтобы он за ним присмотрел».
Я зачерпываю воду, которая не успела помутнеть от содержимого моего желудка и прополаскиваю рот.
«Но вам всё равно надо выдвигаться, иначе усилия Антони будут напрасны».
Я тут же выпрямляю спину, когда он упоминает Антони, и разворачиваюсь.
— Мы выдвигаемся немедленно. Сейчас же!
ГЛАВА 72
Адреналиновый гул превращается в оглушительное крещендо в моей голове и начинает долбиться о черепную коробку, точно волны о скалы. Я не могу перестать представлять Фибуса в кандалах. Как, должно быть, напуган сейчас мой друг. И всё это из-за меня.
Святой Котел, если с ним что-нибудь случится, я… я даже не могу об этом думать. Лор сказал, что позаботится о нём, и я решаю верить в то, что так оно и будет.
Я бросаюсь вперёд мимо Данте и расталкиваю его друзей.
Я слышу, как Данте приказывает Габриэлю последовать за мной, а Таво — оплатить наш счёт. Когда я выбегаю из Таверны, мой взгляд направлен только в одну точку. Вперёд.
Прежде чем закончится день, в Люсе наступит новый порядок. И я буду сражаться за него вместе с Королём воронов и принцем-фейри.
Я иду сквозь влажную темноту и уже представляю себя на южном берегу Люса, освобождающей ворона Лора из подземной тюрьмы, а затем разбивающей миску, в которой заперт его другой ворон.
Мальчик пугается, когда мы заходим за угол, и спрыгивает с сена, высоко подняв заостренную палку.
Габриэль поднимает ладони.
— Спокойно, малыш. Мы пришли за нашими лошадьми.
Мальчик опускает руку, и я замечаю, что она дрожит.
— Уже уезжаете?
Я подхожу к Ропоту, моё тело пульсирует, как
