Роузи Кукла - Сфероидос. Часть первая. Сфероидос в огне
— Это еще цветочки. Ты бы видела, как они расписали все нижние этажи. Там выплеснулась такая похоть и фантазия, что никто равнодушно не проходит. Обязательно задержится и разглядывает. Тебе стоит это посмотреть, хотя бы из любопытства.
— Эрмитаж, да и только! — Говорю я, опять натыкаясь на бесстыдные и откровенные рисунки. На них изображены такие хитрые сплетения и коитусы, что мне становится даже стыдно. Я встречаюсь с взглядом Моно и осуждающе качаю головой. Мол, это безобразие, что они себе позволяют? Моно видит это и наоборот, старается меня не щадить.
— Ничего-то ты не знаешь, а еще чиф, называешься! Взялась вести нас, так хотя бы поинтересовалась, чем эти бедняжки занимаются, в чем и где свои переживания и страхи топят.
— Ну, зачем ты так. Кое-что знаю, и до меня доходят слухи.
— Представляю, какие? Наверное, о том, что все эти тысячи, что ютятся в бетонных саркофагах, а по-другому они свои обиталища никак даже не называют, излучают к вам преданность и нежность. Особенно к тем, кто их так самоотверженно уводит от опасности!
— А, что? Есть и такие! По крайней мере, пока, что у нас еще ни разу не было случаев саботажа, и мы еще не осуждали и не наказывали отказников. Я слышала, что такие случаи имели место на других сфероидосах.
— А как ты думаешь, почему?
— Думаю, что все прекрасно понимают… — Моно тут же перебивает.
- Ясно, что ты хочешь сказать. А на самом-то деле все не так. Сложнее все. Тебе рассказать?
— Ну, пока идем и если у нас еще есть время, просвещай. Я буду слушать. Только не надо опять, что все связано с сексом.
— А вот и не права ты! С ним все и связано!
— Ну, давай, давай! Опять ты села на своего конька. Рассказывай! Да, не обижайся! Я тебя внимательно слушаю.
Она остановилась. Я тоже. Посмотрела на меня внимательно, заглянула в глаза.
— Ты, правду хочешь услышать, или то, что тебе надо рассказать?
Стою рядом и, несмотря на такой поворот в беседе, я все время не могу отделаться от ощущения покровительства, с моей стороны и мне хочется не только этого, но и что-то приятное для нее сделать. И потом, сегодня впервые я поняла, что я не хочу быть лидером в любви, хочу быть женщиной, любовницей, что мне наоборот, хочется хотя бы в постели расслабиться, а то все чиф, да чиф!
— Эй! Ты, где, любимая? Не уплывай в облаках. Чудо еще впереди. Идем дальше, и я тебя буду просвещать потихонечку, только не перебивай! Хорошо? — Киваю головой. Интересно, что она мне такое может рассказать, чего я о своем корабле и экипаже не знаю.
— Слушаю. Я тебя внимательно слушаю. Только ты потише. Со мной все время здороваются, и я не хочу, что бы все потом говорили, что чиф сексуально озабоченная и все у нее только о сексе, и что я ни о чем другом даже не думаю.
Вот что я услышала.
Глава 13. А надо ли знать, может достаточно только слышать об этом?
Оказывается, я совсем даже не знаю и не представляю, чем живут и куда выплескивают свою энергию от страха мои милые женщины. А я то, думала, что они такие забитые и напрочь растерзанные страхом, что все время сидят по каютам и смотрят три дэшные кинофильмы. Оказывается, они успевают и это. Страх заглушают сексом.
Моно, пока мы шли по коридорам и спускались на лифтах, все время меня просвещала о том, что творилось в глубине моего корабля. Вернее в головах и душах моих ковчежцев. Оказывается, что все занимаются сексом и в том находят себе утешение и скрывают свою тревогу и страх. Ну, да это не новость! Я и так это знаю. Говорю ей.
Она отвечает, что одно дело знать об этом, а другое дело видеть или самой участвовать. Она говорит, что все сообщество разделилось на дам и не дам. Так и говорит! То есть, на тех, кто дает, то есть любовников, тех, которые активно ищут и тех, кто не дает, а принимает ласки и ухаживания. Из-за них-то, как раз много всякой ерунды происходит. Ревности и всего прочего. Но среди не дам есть и отказчицы. Никому и ничего, работаю только на себя.
Сообщества разместились компактно и проживают, как правило, вместе на одних ярусах. Тасуются все время, ведут свою половую жизнь в соответствии с выбранным предназначением. И в то же время еще разбиваются по интересам. Образовали не формальные клубы и сообщества. Так как все остаются в кибердрессах и не получается отличиться внешне, то стали на теле, участки которого видно сквозь прозрачную оболочку наносить тату, рисунки, знаки. Они так и приветствуют друг дружку. Те, что любят пальчиком, поднимают руку с растопыренными пальцами и соединяют ладонями, а потом перебирают пальчиками, как бы пережимая соединенные вместе пальцы то к одной, то к другой подружке. А те, кто исповедуют что покруче, типа фистинг, те кулаки соударяют. Ну, а если встречаются и хотят взаимности, то начинается игра жестов и языка. Ими, как бы показывают, чего хотят получить, или сделать. Ну, когда язык высовывают, так это понятно, то кунигулингус, а когда из стороны в стороны им двигают по губам, то это желают ласки ануса и так далее. Самое плохое, что все девочки тоже в этих сообществах. Она волнуется, что когда появятся результаты испытаний мужского гена, то кто же будет беременеть и рожать? Не помешает ли это? И потом. Те, кто отрицает эту культуру, типа самых крутых из не дам, те вообще перешли к сексу, как делали Геи. Эти Гей-леди, так они себя назвали, спереди уже никак не хотят, все сзади делают. Страпонят друг дружку безбожно, особенно маленьких. А как же тогда? Ведь еще не один Гей на Земле не родил, хоть и пытались каждый раз зачать оттуда. Кстати, над всем этим надо бы подумать хорошенько. Ведь, действительно. Как только появится, надежда на возрождение рода нам надо будет, серьезно прочистить все эти сообщества и мозги заодно, особенно этих Гей-леди. Пока слушала Моно, то все время думала о том, что видимо зря отказала строителям, а ведь они предлагали площадки для игры в мяч. Спортом думали, мы станем тут заниматься! Наивные! Спортом, это когда есть мужчины, а когда много баб, то у них одно на уме. Сексодромы надо было больше строить. Вот, что!
А пока мы все время проходим мимо этих художеств и следуем дальше. Иногда нам приходится осторожно переходить по шатким мосткам над большими провалами и ямами, некоторые из которых, на много метров уходя, по косой траектории округлой формы вглубь корпуса. Я вижу оплавленные края бетонных стен и палуб, оплавленные и словно размытые концы арматуры, перебитые жгуты разноцветных кабелей и бесчисленных оптоволоконных проводов, исковерканных труб, каких-то магистралей. Про себя отмечаю следы осколков на стенах и полу. Понимаю, что это от прямых попаданий. Их работа. Одно дело знать, а другое, видеть собственными глазами. Я понимаю. Что испытывают мои прекрасные и мужественные ковчежцы, когда они ожидают этих смертельных ударов и видят последствия ужасных попаданий. Я замечаю, что на некоторых участках стен и полов все еще видны следы крови. Хотя видно, что ее счищали, но все же, она так и въелась в бетон, от сильнейших ударов. Моно легко ориентируется, впрочем, и я не теряю маршрута. Отмечаю и говорю Моно, что верхние этажи полупустые, а чем ниже, тем все плотнее заселение. Она отвечает, что тут ничего не поделаешь. Инстинкт самосохранения. Всем кажется, что внизу безопаснее, хотя по ее мнению, одинаково опасно, что внизу, что наверху. Все связано с вероятностью попаданий. Я ее спрашиваю. Сколько это процентов по ее мнению. Ее ответ шокирует. Ничего себе! Уточняю. А за какое же время? За год, спокойно отвечает она. Как будто речь идет о вероятности зачатия.
