Принцесса Восточного Созвездия - Селина Катрин
Ровные зубы прикусили розовую губу, а я мысленно отметил, что либо у Шейны великолепная генетика, либо террасорки всё-таки отличаются от людей, потому что, как я понял, стоматологией на этой планете ещё даже не пахнет.
Немного поразмыслив, девушка кивнула.
— Да, хорошо. Конечно, я буду называть вас так, как вам больше нравится.
С «вы» осталось поработать, перейти на «ты» — и будет совсем прекрасно, но, как говорится, не все звёзды сразу…
— Шейна?
— М?
— А почему ты на меня не смотришь?
Только сейчас я осознал, что всякий раз, когда она поднимала на меня взгляд, то останавливалась — самое высокое — на подбородке. Я присел на корточки, как перед ребёнком, и уточнил:
— Ты меня боишься?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, что вы, Янн. Как можно бояться мужчину? Мужчина — это отражение Владыки на земле и песке. Это, скорее, вы должны бояться такой, как я.
— Чего-о-о?! — Наверное, я слишком сильно выразил своё удивление, так как девушка, осмелившаяся было поднять взгляд до моего носа, вновь наклонила голову вперёд.
— Простите, глупость сказала, Янн.
Ох, и как это ей только удается?
Я сижу перед ней на корточках, она старательно отворачивается, а чувствую идиотом из нас двоих себя я! И каким идиотом… Такая красивая девушка передо мной, такие вкусные бета-колебания, что я аж слегка ошалел.
Так как Шейна сосредоточенно смотрела куда угодно, но только не на меня, я не выдержал: коснулся костяшкой указательного пальца полоски кожаной маски на подбородке и приподнял.
Ох…
Это были самые потрясающие глаза, которые я когда-либо видел на свете. У цваргинь таких не бывает: огромные, светлые и голубые, как озёра в девственно чистых лесах. Я смотрел и утопал. Кажется, я разучился плавать.
От Шейны пришли эмоции… Их было сложно описать, так как мы — цварги — улавливаем рогами-резонаторами длину бета-волн волн, которую генерирует чужой мозг, а не точное чувство, и воспринимаем их как запах, вкус или, что реже, музыку. Но эта волна мне понравилась. Она была непривычной и осела на языке освежающей кислинкой.
Интересно, я могу попросить её снять эту убогую сбрую?
Шейна тем временем подалась чуть назад и, не отводя взгляда, потянулась к крохотным пуговкам на горловине платья. Я как зачарованный смотрел, как тонкие пальцы расстёгивают одну костяную пуговку за другой. Вначале показалась грациозная лебединая шея, затем изящная косточка ключицы, мягкое полушарие аккуратной груди нежно-персикового оттенка…
Я отшатнулся и поспешно вскочил на ноги, потому что понятия не имел, как на это реагировать. Осознание, что собирается сделать Шейна и что я успел наступить на все грабли, на какие только возможно, нахлынуло стремительной лавиной.
Метеоритные дожди на мои резонаторы! Шва-а-арх, да что же мне так не везёт-то!
— Янн, как вы хотите? На этом ложе? Простите, я не знаю и не умею…
— Ты что делаешь?!
— Раздеваюсь. В «Саге Первых Дней» сказано, что женщина в таких случаях должна раздеться. Я не знаю, как любят цварги…
Глава 8. Ужин
Шейна
«Женщина не должна сопротивляться, показывать, что ей противно или неприятно. Удел женщины — подчиняться. Мужчина укажет путь».
Силис как-то говорила, что обычно ей достаточно расстегнуть платье, а дальше эмир всегда всё делает сам. Я наивно думала, что этого достаточно, и пришла в замешательство, когда цварг вскочил на ноги и со стоном схватился за витые рога.
Определённо, я не нравилась мужчине, и, честно говоря, это расстроило. В первые секунды, когда он усадил меня на постель, я разволновалась, но, поразмыслив, решила, что так будет лучше всего. Если этот мужчина овладеет мной и я подойду ему такая, какая есть, я, грешным делом, надеялась, что от меня не потребуют надевать рукавицы. Он одной рукой поднял гружёную телегу, а значит, не слабее наших паладинов. Да и женой наверняка возьмёт, не подлец же какой-то. Никогда не видела, чтобы мужчины мыли пол. А этот помыл…
— Санджар… — позвала я и прикусила губу. Ой, так разнервничалась, что опять не так обратилась. — Янн, простите… Я вам не нравлюсь?
Цварг перестал метаться по комнате и сыпать словами на незнакомом языке. Он резко остановился и произнёс с лёгким акцентом:
— Шейна, нельзя же так! Я понимаю, сам всё допустил, поднял тебя на руки, чтобы перенести, вот ты и решила… Идиот! Мог бы сразу сообразить! А ты, похоже, вообще должна была набрать корыто до того, как я вернусь с ужина. Так? Тебе хотя бы в помещении с мужчиной разрешено находиться наедине?
— Всё так. В помещении разрешено, если я его не оскорбляю, а он — воспитанный гость и не трогает.
— Да уж, а мама всегда гордилась моим воспитанием… Сейчас она бы смеялась до слёз.
— Простите, я… не понимаю. Я вам не нравлюсь?
Он издал какой-то странный горловой звук и демонстративно повернулся ко мне спиной, ловко спрятав руки в дырках штанов и уставившись в окно. Зачем-то даже разок приподнялся на цыпочки и тут же опустился на пятки, при этом его хвост прочертил глубокую борозду на напольной плитке, а сам цварг этого даже не заметил. Я совсем перестала осознавать, что происходит.
— Шейна, ну что за глупости ты говоришь? Как ты можешь не нравиться? Разумеется, ты мне нравишься!
— Тогда же в чём дело, Янн?
— Да хотя бы в том, что я женат!
— И что?
***
Янн Робер
Покажите мне пальцем того гуманоида, кто утверждал, что фраза «я женат» останавливает женщин.
Я стал раскачиваться на носках, переходя на пятки, тщетно пытаясь хоть как-то успокоиться, и засунул руки в карманы брюк, чтобы скрыть свой позор. Честно говоря, даже представить не мог, что от вида едва приоткрытой груди юной террасорки меня так накроет. Одна мысль, что эта нежная красавица с золотистыми косами согласна на секс, заставила часть мозгов стремительно утечь ниже пояса.
Эта девочка так настойчиво требовала того, о чём не имела понятия, и подкрепляла всё весьма ароматными эмоциями, что, во-первых, я пожалел, что выкинул те вонючие палочки, которые стояли в спальне, а во-вторых, отметил: ещё чуть-чуть, и буду согласен не только на любую ночную бабочку с Тур-Рина, но даже на Эсмеральду, будь она неладна!
Так, надо взять себя в руки.
— Шейна, ну ты же ведь
