Попаданка для хозяина Снежной Башни - Яра Вереск
Нейса, увидев, чем я занята, сразу забыла о своих тревогах:
– Госпожа, не стоит тебе. Я все приберу!
Угу. Сейчас.
– Напоминаю, никакой больше «госпожи». Я понятия не имею, что там у вас и как складывалось с Мартовским Телом, но я точно не она. Дэн считает, что я – призванная душа. Слышала что-нибудь про такие дела?
– Это сказки, госпожа, – улыбнулась красавица настороженно. – Так в жизни не бывает. Никто не отдаст свою жизнь в размен за просто так…
– Ну вообще, мне практически пообещали жизнь за жизнь. Некая госпожа Ханна сказала, что ее дочь в беде и без меня точно не справится. Твою матушку звали Ханна?
– Да, но… прости, госпожа. Я не верю.
Сказала и поежилась. Плечики дернулись вверх. Ну, что ж делать. Я б на ее месте, наверное, тоже не поверила. Зайдем с другой стороны!
– Хорошо. Давай тогда будем считать, что меня стукнул лапой медведь, я испугалась, потеряла сознание. А потом очнулась и бац – амнезия.
– Что? – совсем испугалась Нейса.
Я вздохнула и попробовала объяснить проще.
– Марту, то есть меня, медведь напугал до потери памяти. Вот… я память потеряла и совсем ничего не помню. Даже не помню, как мы в лесу оказались…
– Совсем ничего? – округлила она глаза, в которых тут же сверкнула жалость. – а как мою матушку звали, знаешь…
– Ну, будем считать – тут помню, там не помню, раз в правду ты не веришь. Но дело-то не в этом. Мне нужно восполнить знания, понимаешь? Чтобы нормально с людьми разговаривать.
– Прости, госпожа, я не понимаю…
– Чтоб дурой не выглядеть. Чтоб не ударить в грязь лицом. Чтоб… я не знаю… собственную маму папой не назвать! Поможешь?
– Что ты хочешь услышать?
– Как мы вообще здесь оказались. Я со стены видела, город отсюда далеко. Не верю, что ногами пришли!
Оказалось, не ногами конечно. Оказалось, Нейса прибыла в зимнем возке (как я поняла, это такая карета на полозьях вместо колес), а Марта сговорилась с кучером, и он довез ее рядом с собой. Правда, начать следует не с этого момента. Начать следует с того, что Марта и Нейса и впрямь были сводными сестрами.
Жил был горя не знал богатый (судя по всему, очень богатый!) купец в городе-столице под названием Гридов, и звали купца Милис Рысь. Торговал купец и в своей земле, и в дальних странах, часто уезжал из дому на полгода. А дома оставалась его красавица жена, Ханна, и дочурка Нейса. И все шло преотлично, пока однажды не заболела Ханна и не оставила наш бренный мир. В тот момент Милис Рысь был далеко от дому, и не знал о случившейся беде.
Нейсе в тот момент было уж четырнадцать. Когда после похорон в дом стали захаживать разные добрые люди, с утешениями да с расспросами про матушкино наследство, она догадалась написать своему жениху. А надо сказать в славном городе Гридове принято сговариваться о свадьбе сильно заранее. И жених с невестой часто видятся, общаются. Можно сказать, привыкают заранее к будущим проблемам…
Так вот, жених у Нейсы был, ни много ни мало – сын кейсара Глема, Эрих.
А кейсар у нас – князь или что-то близкое по значению. В общем, отец жениха прислал с десяток солдат, и они разогнали доброхотов. К тому моменту из дому пропало некоторое количество столового серебра и несколько старинных заморских книг в дорогих, украшенных золотом и самоцветами коробах.
Когда вернулся купец из плаванья и узнал новости, то был безутешен – любил он свою жену очень сильно. Да и дочь тоже.
С того дня все пошло наперекосяк. И в делах, и дома. Стал Милис прикладываться к спиртному, чего за ним раньше никто не замечал.
Долго его горе длилось. Пока старый приятель не хлопнул его по плечу и не напомнил: ты, брат, не один живешь. А если так продолжится, оставишь дочь без приданого!
Испугался купец такой перспективы, с пьянками завязал, вновь приступил к делам, а в дом нанял экономку. Женщину эту ему рекомендовали, как строгую к слугам, дотошную к мелочам и умеющую планировать. Звали ее Люция, была она к тому же красавицей, и по хозяйству справлялась прекрасно. Кстати, и планы действительно умела строить.
Была у Люции своя дочь – Марта. Девица на пару лет постарше Нейсы, более крепкая, довольно капризная. Не то чтобы глупая, но до мамаши ей было далековато.
По первости Марту Люция в дом не приводила, но все жаловалась купцу, что редко удается с дочкой видеться. Тот проникся и предложил той пойти в горничные к Нейсе, за что обещал отдельную плату.
Ох и запомнила Марта, как ходила у Нейстеньки в прислуге! Люто запомнила…
В общем, рано или поздно, а Милис и Люция сошлись.
Девочкам выделили соседние комнаты. И началось их вечное соперничество. Марта тоже хотела замуж за кейсина, в смысле, за княжеского наследника. Но Эрих был единственным сыном у князя-то. А еще у Нейсы были красивый длинные и густые волосы, а у Марты – едва хватало на тощую косицу до лопаток. А еще у Нейсы талия. А у Марты – фигура гренадера. У Нейсы глаза – как озера. А у Марты нос-курнос и веснушки.
Есть, от чего затаить обиду! Вот Марта и затаила, и когда через пару годиков или чуть больше купец внезапно подхватил заморскую лихорадку и сгорел всего за неделю, настало время Мартиной страшной мести. Люция была уверена, что теперь-то все имущество Милиса перейдет ей, и она развернется куда ловчее, чем господин Рысь.
И тут вдруг как гром средь ясного неба – завещание! Купец его все-таки оставил, и поделил наследство меж дочерями. Но пока они не достигли совершеннолетия, распоряжаться обеими долями должна будет Луция. Преумножать и сберегать его. Ну, она и сберегала. А все это время искала лазейки, как бы завещание-то обойти и все добро прибрать себе.
Напрямую этого из слов Нейсы не выходило. Но из контекста и так понятно, к чему шло. Со времен рассказа про «Пеструю ленту» такие истории добром для наследниц не заканчиваются…
Итак, осталась Нейса в доме у мачехи, практически, за прислугу. Марта отыгрывалась на ней как могла, а за провинности сама белой рученькой (ладно хоть, не ноженькой), бывало, наказывала сводную сестру.
Совсем сжить
