Ты (не) моя истинная - Наталья Новикова
«Как же так получилось, что я влюбилась. Он же говорил, что это невозможно. Что же мне делать с собой? За его улыбку я готова отдать полжизни. Вот кто меня дёрнул, полезть на эту крышу? Тейн, прости меня. Не отталкивай, я не вынесу этого», — заливаясь слезами, думала Евдокия, лёжа в постели.
Да, она не его истинная. Но насладится общением с ним, пока её не забрал ЕЁ истинный, она может и сделает для этого всё, чтобы потом, когда уедет, можно было вспоминать.
Глава 9
После завтрака Тейн снова ушёл в кабинет работать, а Евдокия немного посидев в библиотеке, прогулялась в саду, сходила посмотреть, как уже почти разобрали башню, с которой она упала, и часть второй стены вокруг замка. До обеда оставалось где-то два часа, и она пошла к себе в комнату, привести себя в порядок и, наконец, помириться с Тейном, хотя они и не ругались.
Тейн сидел за столом заваленным бумагами. Работы было ещё много, но он устал, и мысли ворочались в голове с трудом. Он подумывал, не пойти ли взглянуть, как продвигается разборка стены, но увидев, как мелькнуло платье Евдокии, решил просто посидеть в кресле. Уже два месяца она жила у него в замке. Каждое утро и каждый вечер он встречался с ней, но старался общаться по минимуму. Ужас, который он пережил, когда она упала, нет-нет, но сковывал до сих пор его сердце ледяной рукой. Он не мог пока покинуть замок, у него было очень много работы по подготовке войск к зиме, а с собой брать такую кипу бумаг, всё равно, что переезд. И он каждый день был вынужден смотреть на неё. Она пыталась снова общаться, как и раньше, но он не позволял ей, не из-за её падения, конечно, а из-за тех чувств, которые ощутил в тот момент. То, что он хотел её, было несомненно, но он понимал, что есть и ещё что-то, и это что-то не давало заснуть ему ночами.
Неизменным оставалось лишь то, что он последними словами ругал её дракона и лексика эпитетов, которыми он награждал его, становилась всё более не нормативной.
Иногда он бывал в столице и посещал некоторых женщин, но ни удовлетворения, ни радости не получал. Он для себя решил, что больше не станет ходить к ним, пока совсем будет невозможно обойтись.
Во дворце ему пытались помочь уже с ответными поисками дракона, но было везде тихо. Где он может быть, никто не знал, может в плену?
Тейн пытался держать Евдокию на расстоянии, и это у него получалось, но кого он этим обманывал, ему самому было неясно. Сказать, что так было лучше, тоже трудно, ему лучше не было.
Послышался стук в дверь, и сердце его сжалось, вдруг это её дракон. И так каждый раз, стоит прийти какому-то письму или постучать кому-то в дверь, и он весь подбирался и ждал, нервно сжимая руки.
— Войдите, — сказал Тейн.
Но это была Евдокия. Она шла к нему через весь кабинет, и он залюбовался ею. Сердце стало сильнее биться в его груди, и он сидел не в силах подняться из кресла, и забыв о правилах приличия. И когда она уже была почти возле его кресла, он сделал попытку подняться, но она надавила на его плечо и сказала торопливо:
— Сиди, пожалуйста, я не на долго.
Она смотрела на него сверху вниз, стоя возле его кресла совсем близко и его дыхание немного, совсем чуть стало сбиваться. Потом она опустилась на колени возле его ног и взяла его за руку. Глаза Тейна расширились от удивления, а сердце стало биться совсем неровно. Он нервно сжал её пальцы в своей руке, но тут же отпустил, пытаясь прийти в себя.
— Тейн, умоляю, прости меня. Хочешь, отругай, хочешь, побей, но верни своё расположение. Если завтра прилетит дракон, которому я принадлежу, то я уйду навсегда, и хотела бы сохранить в памяти, как можно больше минут проведённых с тобой, не лишай меня этой памяти. Прошу тебя, — и она поцеловала его ладонь, а потом положила свою голову ему на колени.
Этого он вынести уже не мог. Одним движением он посадил её туда, где только что лежала её голова, и стал покрывать её лицо, шею, плечи лёгкими воздушными поцелуями. Эти поцелуи не носили сексуального характера. Его затопила такая нежность, что стало больно дышать. Он прижал её к себе, и она обхватила его шею своими руками, уткнувшись ему в воротник.
— Прости меня, дорогая, но я так сильно испугался, что ты могла умереть, что никак не могу оправиться от этого шока, — совершенно охрипшим шёпотом сказал Тейн.
— Но ведь я живая, благодаря тебе. И я больше не могу выносить твоей холодности и равнодушия.
Слёзы потекли из её глаз и стали мочить его шею и ворот рубашки. Он стиснул её в объятьях ещё крепче.
— Прости дорогая, прости, прошу тебя, не плачь.
Он стал гладить её по спине, по голове. Снова поцеловал в макушку, в шею. И на него стало наплывать желание и возбуждение. «Не сейчас!» — резко оборвал он сам себя.
Послышался стук в дверь, и его камердинер заглянул в кабинет, не дожидаясь ответа. У бедняги чуть не случился нервный срыв, когда он увидел Евдокию на коленях у герцога, к тому же в крепких объятьях последнего. Камердинер хотел резко закрыть дверь, но стальной голос дракона остановил его:
— Что там?
— Обед, Ваша Светлость, — едва смог выдавить из себя камердинер.
— Сейчас идём, — ответил Тейн.
Дверь закрылась, а они, посидев молча ещё несколько минут, стали успокаиваться. Тейн поправил сбившееся платье Евдокии, поцеловал её в щёку и повёл на обед.
За столом ещё сохранялась некоторая напряжённость, но Тейн уже не мог быть холодным, как раньше, да, и не хотел. Иногда он касался её руки, улыбался ей, хотя улыбка и была несколько натянутой, но напряжение отпускало их.
После обеда они пошли прогуляться по саду, скоро осень и на ветках деревьев висели совсем спелые фрукты. Тейн достал для них по румяному яблоку, и они шли по тропинке, молча ели и наслаждались уже только тем, что были рядом.
«Как такое
