Разыскиваем маму. Срочно. Том 3 - Лира Алая
А если... если Виктория скрыла, что владеет магией? Зачем — понятно, другое дело — как?! Она же из другого мира, моего мира. Немагического. А в немагических мирах маги не рождаются, даже самые слабенькие!
Сплошные вопросы — и ни одного ответа. У Соломона, кажется, тоже не было идея. Мы дружно уставились на Даниэля.
— Виктория иномирянка, которую наняли няней, потому что в ней не было магии, — медленно протянул Соломон. — Каким образом она владеет магией? Это абсурд!
— А каким образом облезлый кот разговаривает? — передразнил Соломон Даниэль. — Это абсурд.
— Я не облез... ладно, обычно я не облезлый. Это первое. А второе — а почему я не должен говорить?
— А почему Виктория не должна владеть магией? — приподнял бровь Даниэль.
— Потому что она из мира, где нет магии!
— Вот и ты не должен разговаривать, потому что ты кот! — шикнул Даниэль. — Но ты говоришь. А она — владеет магией.
— Ну и как тебя спасать? — вздохнул Соломон.
— Никак. Я должен ждать здесь Викторию.
— А я не уйду без Даниэля, — ответила я.
Это было немного безрассудно, довольно глупо, и, наверное, противоречило логике. Все-таки не в игрушки играем, кто знает, что может случиться? Но, во-первых, меня успокаивало присутствие Соломона — почему-то я была уверена, что случись что-то из ряда вон выходящее, котяра сможет меня спасти. Во-вторых, пока меня ни в чем не подозревали, я могла быть полезной. Посмотреть, что тут происходит, узнать то, что нужно Дитриху. Никогда не играла в шпионов, да и навряд ли мне понравятся такие вещи сейчас, но одного взгляда на Даниэля, на худые руки, на печать с воспаленной кожей, хватало, чтобы во мне горело огнем желание сделать хоть что-то.
Но делать это надо разумно.
— Соломон, кто кроме тебя знает, что я тут?
— Двен, Уэйн и пара отрядов Дитриха. С несколькими людьми у меня есть связь, но не идеальная, — буркнул Соломон. — Мы, конечно, можем остаться, но ненадолго.
— Иначе Дитрих хвост открутит? — спросила я.
— Иначе мне его может накрутить кто-то из поместья. Тут магов столько, что куда лапой не ступи — везде будут. Да и Беллен — это не шутка. До Дитриха ему далеко, но до Дитриха всем нам далеко, а так... Умный, зараза, может что-то заподозрить.
— И что лучше сделать? — Насколько разумно упрямиться и оставаться в поместье? Может, вырубить Даниэля, снять печать — и все с собой.
Я бросила быстрый взгляд на мальчишку — тот аж вздрогнул. И словно мысли прочел:
— Я знаю, что снятие этой печати может быть только добровольным!
— Да-да, хорошо вас учили, — буркнул Соломон. — Три дня. За три дня, если Виктория где-то в поместье, я найду ее. Или, если она где-то во владениях Шаренсата, ее найдут люди Дитриха. В ином случае — снимаем с тебя печать, Даниэль, и уходим. Или не снимаем, но уходим. Выбор за тобой. Пошли к тебе обратно в комнату, моя прекрасная леди, надо бы еще поболтать.
Глава 4. Часть 3
Болтал в итоге не Соломон, а я сама. Нет, он тоже что-то говорил, по крайней мере, ответил, что со мной или без меня остался бы в поместье, чтобы поискать Викторию — слова Даниэля нужно было проверить. И добавил, что волноваться не о чем — все нужные люди предупреждены об изменении плана и страхуют нас на случай непредвиденных ситуаций.
А потом я подробнейшим образом, не упуская ни единой мелочи, рассказала о своих приключениях. Или злоключениях? Сейчас уже все виделась в более радужном свете, но тогда...
— Это странно, — сказал Соломон. — Это очень и очень странно.
— Что именно? — Я присела на кровать рядом с разлегшимся котом и тут же вляпалась в шерсть.
Надо бы заметить, что Соломон остатки шерсти терял не менее активно, чем ранее.
— Поведение Беллена Шаренсата. Он вспыльчивый, не отрицаю. Но не дурак. Бить артефакты из-за гнева... Может, конечно. Но только если у него есть хотя бы один в запасе. А чтобы совсем без них остаться. Очень, очень странно.
— Но химера меня больше не о чем не предупредил, — заметила я.
— Вот поэтому я и говорю, что все ужасно странно. Беллен очень хитрый и продуманный. Мне иногда кажется, что даже его вспышки гнева — имитация. Больно они уж к месту бывают, — пробормотал Соломон. — Ладно, утром станет виднее. Уже поздно, отдохни. Тебя тут хоть покормили?
Я мотнула головой.
— Изверги, — буркнул Соломон. — Понятно, почему у них тут все такие худые ходят. Я сейчас вернусь, пожрать принесу.
— Думаешь, не дадут?
— Думаю, да.
— Почему?
— Кошачья интуиция.
Кошачья интуиция оказалась здоровской штукой — посильнее женской уж точно. Пожрать мне и впрямь до утра ничего не дали, и если бы не Соломон, притащивший кусок запеченного мяса, хлеб и салат из овощей, то сидеть бы мне голодной и даже холодной — никакого варианта отопления в моей комнате не предусматривалась.
— Вот, запоминай, кот в хозяйстве — штука полезная, — сказал Соломон, разламывая мой стул и сооружая из него костер внутри камина, которым, по видимости, давно никто не пользовался.
Утром служанка, зашедшая в комнату, не выказала ни малейшего удивления от исчезновения предмета мебели и активации камина. Да и появление Соломона, который даже не подумал прятаться, ее никак не волновала. Девушка вела себя как работ, не выказывая вообще никаких чувств.
— Госпожа Ирина, пройдемте со мной, я покажу, где вы будете есть, где взять все необходимы вещи на первое время, расскажу, чем вам нужно будет заниматься.
Заниматься мне, судя по всему, нужно было практически ничем: присутствовать на некоторых занятиях у
