Эмерод - Яд
Наконец, он остановился. Кэтрин посмотрела вокруг — ни души. Голоса их спутников стихли, заглушаемые шумом набегающих волн и ветра. Дегри обернулся, и Кэтрин взглянула ему прямо в глаза.
Он снял жакет, небрежно наброшенный на плечи, и положил его на большой валун. Это было приглашение, и Кэтрин безропотно села.
Ах, какой он, всё-таки, высокий. Нет, это вовсе неплохо, как раз наоборот. Но приходится сильно задирать голову, чтобы смотреть на него. Будто прочитав её мысли, Дегри уселся прямо на землю, мгновенно став даже ниже её. Кэтрин засмеялась.
— Вы не замёрзните?
— Вряд ли, — ответил он, не задумываясь.
Их взгляды встретились. Кэтрин замерла, не веря себе. И как только она могла думать, что он холодный и высокомерный? Что его глаза — две ледышки? Это же не так! Они тёплые, ласковые, глубокие, как море. Да, это хорошее сравнение. Главное, не утонуть.
— Кэтрин Хэскил… — это был не вопрос, а словно он пробовал её имя на вкус. Кэтрин заулыбалась. Душа вдруг наполнилась ощущением радости.
— Роберт Дегри… — произнесла она таким же тоном.
Он чуть наклонился в её сторону, и Кэтрин вдруг отчаянно захотелось запустить руку в его волосы. Они пропитались влагой, переполнявшей воздух, стали тяжелыми и почти чёрными, свернувшись у лба полукольцами. Он был так прекрасен, просто завораживающе. И как он на неё смотрит! У Кэтрин сжалось сердце.
— Лучше просто Роберт, — услышала она мягкий, как бархат, голос.
— Хм, прекрасно. Тогда лучше просто Кэтрин.
Дегри усмехнулся.
— Кэтрин, Вы прекрасны.
Она читала это в его глазах. Сколько раз она слышала эти банальные слова? Сто, тысячу, больше? Это не имело совершенно никакого значения, потому что только сейчас они обрели для неё истинный смысл.
Но у Кэтрин было множество вопросов, ведь она совсем ничего не знала о нём.
— Роберт, Вы ведь приехали из Франции, да?
— Да.
Мда, лаконичный ответ.
— А откуда именно? Где Вы живёте?
— Это на севере. Нор-Па-де-Кале, близ города Рюмингем.
— Я никогда не была во Франции, — призналась Кэтрин. Ей вдруг очень захотелось побывать в этом городе — Рюмингем, кажется? — Я даже с французами общалась крайне редко. Вы, кстати, замечательно владеете английским. Я бы никогда не поверила, что это не Ваш родной язык.
Дегри словно и не заметил комплимента. Он не сводил с неё глаз, и Кэтрин видела, как они постепенно темнеют. Теперь они были не голубые, а почти чёрные.
Он молчал, Кэтрин была в смятении. Ей так хотелось снова услышать его голос, не важно, что он будет говорить.
Судорожно подыскивая какой-нибудь вопрос, она опустила глаза, и её взгляд упал на его руки. Она видела, как под идеально-белой кожей проступают голубые вены. Руки француза были напряжены, ей показалось, что он едва удерживается, чтобы не сжать их в кулаки. Но Кэтрин не боялась его, скорее, её всё больше охватывало любопытство.
— Вы женаты? У Вас есть дети? — вырвалось у неё прежде, чем она успела сообразить то, что спрашивает.
Вот это да, — сказала она сама себе, не чувствуя ни капли стыда и смущения. — У меня, кажется, бред начинается.
— А… Да…
Он на мгновение замолчал, и Кэтрин успела подумать: "Ну, и пусть. Мне всё равно".
— То есть, у меня есть двое детей: дочь и сын. Но я… не женат, как Вы выразились.
На душе у Кэтрин стало очень легко. Она готова была рассмеяться от счастья.
— У меня тоже есть ребёнок, девочка. Элисон. Ей исполнится семь в этом году, — доверительно сообщила она французу. Что с ней? Она готова выложить ему всё, что угодно, а ведь он даже не спрашивал ни о чём. Может, ещё рассказать ему, сколько ей лет и насколько бедственное у неё финансовое положение? Кэтрин тряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение.
— Да, Драгон говорил что-то такое. Вы ведь были замужем. Неудачный брак, верно?
— Верно, — с поразительной лёгкостью согласилась Кэтрин. — А Ваша жена, что с ней случилось?
Как бестактно! — осудила она сама себя, но с нетерпением ждала ответа.
— Жена… — он как-то странно произносит это слово, будто не очень понимает его смысл. — Мать Эдриэна погибла. Давно, — поспешил он прибавить, заметив, что Кэтрин закусила губу, с выражением сожаления на лице.
— О, мне очень жаль, — пробормотала Кэтрин, сильно сомневаясь в душе, что говорит искренне.
— Ничего, это было давно, как я уже сказал.
— А Елена — Ваша сестра? Я имею в виду, она Ваша родная сестра?
Что ни вопрос — то шедевр бестактности. Почему же ей не стыдно?
Он медлили с ответом, и Кэтрин напряглась. Нет, только не это! Пусть она будет его родной сестрой, не кузиной! Чтобы не было даже возможности, что они…
— Елена — моя дочь, — сказал Дегри, словно нехотя.
Кэтрин не поверила ушам. Она смотрела на Дегри с недоверием, пытаясь понять, в чём заключается шутка, и расхохоталась.
— Что? Вы разыгрываете меня? Сколько Вам лет?
И, в самом деле, сколько ему может быть лет? Тридцать, ну, максимум тридцать пять, никак не больше. И то — исключительно из-за его глаз: слишком пронзительный взгляд для молодого человека.
— Больше, чем Вы можете себе представить, — неожиданно серьёзно ответил он.
— Ну, да, — Кэтрин ещё смеялась. — Ну, в таком случае, мне шестнадцать.
Дегри вдруг тоже рассмеялся. Кэтрин не понимала, почему, но его смех снова наполнил её ощущением счастья.
— Так Вы не сказали мне, кем Вам приходится Елена? — повторила она, лишь бы снова услышать его голос.
— Кэтрин, я всё сказал Вам, просто Вы не желаете слушать.
— Ну, допустим, Елена — Ваша дочь, — приняла Кэтрин правила игры. — Кто, в таком случае, мистер Кингсли? Надеюсь, он-то не Ваш сын?
— Драгон? Нет! Я же сказал, моего сына зовут Эдриэн, и он сейчас во Франции, во всяком случае, я на это надеюсь.
— Познакомите меня с Эдриэном? — спросила Кэтрин, решив отбросить приличия и говорить всё, что вздумается. Впрочем, кажется, она именно так и поступает с самого начала разговора.
— Кэтрин… — лицо Дегри омрачилось, он опустил глаза, а затем резко поднялся с земли и сделал несколько шагов от неё. Сердце Кэтрин болезненно сжалось, она чувствовала, как к горлу подступает комок.
— Не уходите, Роберт! — крикнула она с отчаянием.
Он замер на месте, Кэтрин вскочила на ноги и через мгновение уже стояла рядом с ним, жадно ловя его взгляд.
— Кэтрин, Вы в большой беде.
Он смотрел на неё потемневшими глазами, серьёзный, как никогда, даже суровый. Его руки сжались в кулаки, и под тканью одежды отчётливо проступали мышцы. Кэтрин ничего не понимала, ей стало страшно.
