По следам обречённых душ (СИ) - Рыбаченко
Флатэс захохотал от слов Малера скептично и саркастично, выдав короткое «ха-ха».
— Людей мочить или в штаны накладывать? Ты что, сбрендил?
— Думать, идиот. — Малер широко распахнул глаза и посмотрел на довольное лицо Флатэса.
— Да ты вливаешься, как я посмотрю. А раньше ведь рукой махал на мои словечки. Ещё один воин пал в этой смертной битве! — торжественно проговорил Флатэс, раскидывая руки в стороны и устремив взгляд к небу.
Малер отмахнулся от смеющегося друга, возвышающегося над ним на добрые десять сантиметров, и снова попытался углубиться в мысли.
— За Ланию переживаешь?
Серьёзное выражение Малера говорило о том, что Флатэс попал в самое яблочко. Что примечательно и для самого Присфидума — друг практически всегда замечал перемены в его настроении, даже если окружающие вечно видели только его безразличную мину.
— Да. Уверен, что этот ублюдок не упустит возможности что-нибудь ей сделать. Да и она тоже хороша, никогда и не пискнет при родителях. Тебрарум их дери!
— Не волнуйся ты так, уверен, всё с ней будет нормально. Валтис же не настолько отбитый, да? — Флатэс устремил на Малера глаза, походящие на лазурный дельфиниум с синим отливом.
— Мягко сказано, а ладно, не хочу больше об этом думать, — буркнул он, желая сменить тему, чтобы его переживания немного унялись. — Скажи лучше, как у тебя с факальда́митоном, а то из-за нового распределения давно мы у профессора не пересекались.
— Умеешь же ты настроение испортить, паршивец.
В свободное время, когда Малер волновался не за себя, то заполнял это пространство переживаниями о друзьях. Показывать эту сторону посторонним он терпеть не мог, потому что знал, что в образ мрачного одиночки, навязанный ему другими студентами, такое поведение никак не вписывалось. Да и сам он старался поддерживать этот «имидж», так к нему хотя бы не лезли, а это считалось несомненным плюсом.
— Всё так же. — Флатэс выдохнул и перестал лыбиться. — Мы до сих пор с ним собачимся на каждой паре. Точнее, он настаивает, а я пожимаю плечами и отказываюсь выходить к чаше, — невесело добавил Игнэ́йр.
Малер помнил ещё с прошлого семестра, что Флатэс ни в какую не соглашался выходить, когда его звал профессор. Чаша являлась важным атрибутом на предмете по использованию способностей. Она позволяла человеку, обладающему даром, высвобождать потенциал, но вместе с тем и сдерживала силу, чтобы та не вырвалась за пределы круга, в который входил студент. Эдакая мера предосторожности.
Поскольку учебный год в академии в Зазавесье начинается с середины второго месяца — ча́ксема, периода лакрилиса, то можно считать, что студенты приступили к занятиям буквально с прошлой недели. Что касается предмета факальдамитона — обучения управлению способностями, то он считается одним из дополнительных, а не обязательных дисциплин, поскольку не все студенты обладают какими-либо фантастическими силами, да и не всякий, кто обладает, хочет разбираться во всех тонкостях или развивать этот «дар». Дополнительный предмет добавляется в расписание не сразу, а только в третьем семестре, оттого и экзамен по нему на первом году обучения не сдаётся. Все экзамены по дополнительным начинаются со второго года.
Из-за такой системы Малер считал, Флатэс и мог пока держаться на плаву. Даже являясь одним из лучших в теории и имея наивысшие баллы, друг всегда наотрез отказывался проявлять огненную способность. Причины отщепенец не знал, да и допытываться тоже не собирался, зная, что для товарища эта болезненная тема.
— Зачем ты вообще пошёл на факальда́митон, если практическую часть никогда не выполняешь? Не проще ли было не брать этот допник? — Малер и Флатэс остановились и рухнули на мягкое покрытие, отпыхиваясь после долгого бега.
— Думаешь, я настолько идиот, что сам выбрал бы этот сраный факальда́митон? Отец настоял, он знал, как это будет, но решил, что попробовать я должен. — Флатэс стал серьёзным, а глаза налились непонятным Малеру сожалением.
— Но если ты завалишь допник, то тебя и отчислить могут. Ты же и сам знаешь, что этот предмет становится основным для тех, кто его выбирает. Пока ещё есть время до практической части экзамена, не стоит ли отказаться от факальдамитона?
Флатэс неоднозначно пожал плечами, а после опустил голову на сложенные руки. Он вперил взгляд в газон и замолчал. Только сбитое после бега дыхание разряжало тишину и морозный воздух, сгустившийся рядом с друзьями.
* * *
Тру́ларт¹ — правитель определённых земель в Зазавесье.
* * *
*В Зазавесье существуют свои четыре сезона, которые можно лишь от части сопоставить с существующими во внешнем мире: лакри́лис схож с капризной зимой, спириту́ра с цветущей весной, ингика́ра с палящим летом, а набути́н с буйной осенью. Помимо времён года в двух мирах различаются и названия месяцев: че́принс, эка́пи, ча́ксем, реда́стабиль, стабира́й, трака́ль, фла́тем, кэлька́й, векао́р, ива́вен, са́дстес, торфа́лл.
Глава 2. Мучители, неприятели и решившиеся. Часть 2
Они просидели на стадионе ещё какое-то время, погружённые в свои мысли, пока мелкая изморось падала на их контрастные по отношению друг к другу волосы. Капли воды цеплялись за одежду и липли к коже. Ощущая жажду, Малер первый решил прервать недолгое, но непривычное молчание.
— Пошли, хватит на сегодня. Да и пить хочется, ты не брал с собой воду? — Присфидум легонько стукнул друга в предплечье, тем самым вытаскивая его из мыслей.
— Я думал, ты и не предложишь уже убраться отсюда. Не самый лучший денёк для тренировок. — Флатэс улыбнулся и бодро подскочил на ноги.
Малер усмехнулся, заметив, что настроение Игнэйра приподнялось, и счёл дружескую миссию выполненной. Академцы отряхнулись и пошли в главный корпус.
— А у тебя как с факальда́митоном? — Игнэйр ухмыльнулся, пока взбирался по ступенькам к парадной двери.
— Всё как обычно. Профессор ещё в конце первого года обучения сказал, что своего пика я практически достиг. Хотя я и не удивлён, никто в семье не владеет процентом способности больше сорока восьми². — Малер пожал плечами.
В его голове вдруг возник образ старшего брата, того самого исключения из всех правил. Накатила грусть. Пытаясь оттолкнуть эту леди от себя, Малер сжал кулаки и посмотрел на Флатэса.
— А что у тебя?
Флатэс повернулся и склонил голову, непонимающе глядя на Малера. Похлопал глазами, а после рассмеялся.
— А что у меня? Какая разница, какой у меня процент, если я не использую способность?
Малер опустил голову, вглядываясь в пол, нахмурился.
— Ты никогда не рассказывал почему, но я не настаиваю, просто хочу, чтобы ты знал, что я всегда готов тебя выслушать, ну и… раз на
