Эйприлинн Пайк - Предначертание
— Подойдем к вратам, объясним, что дело срочное, и, если повезет, попадем внутрь. Я и Лорел. Нога человека не ступала в Авалон уже больше тысячи лет.
— Мы хотим помочь, — сказал Дэвид. — Думаешь, нам откажут?
Тамани отпустил руку Лорел и наклонился вперед.
— Мы уже это проходили, — беззлобно сказал он. — Вашу помощь никто не примет. Лучше высадите нас и уезжайте прочь. Только не домой к Лорел, а на юг. — Он обернулся к Лорел: — Часовые защитят твоих родителей, но лишние люди им точно ни к чему. Отправляйтесь в Юрику или Мак Кинли-виль. — Он помолчал. — Погуляйте… на Рождественской распродаже или еще где-нибудь.
— В торговый центр за неделю до Рождества. Гениально! — фыркнула Челси.
— Ну поваляйтесь на пляже. Главное — не возвращайтесь в Кресент-Сити до завтра, а лучше до послезавтра.
— А что мы скажем родителям? — спросил Дэвид.
— Может, стоило подумать об этом раньше? — чуть резче, но не повышая голоса, отозвался Тамани.
Дэвид покачал головой:
— Приятель, мы ведь тебе не враги.
Тамани сделал несколько быстрых поверхностных вдохов и сказал уже спокойнее:
— Даже если они позволят вам войти, то вряд ли скоро выпустят. Поверь, у тебя будет уйма времени на размышления.
— Я скажу маме, что Лорел хотела сбежать с Дэвидом, — невозмутимо заявила Челси. — А я ее отговорила. Мама простит все на свете за то, что я уберегла целомудрие подруги.
Изумленно разинув рот, Лорел хлопнула ее по плечу.
— Эту отмазку я берегла на крайний случай, — гордо сказала Челси, уселась лицом вперед и пристегнула ремень: Дэвид съехал с трассы.
При виде старого дома, затерявшегося среди могучих секвой, Лорел вновь загрустила. Последний раз она была тут с Тамани. Они провели в доме несколько прекрасных часов; даже сейчас от воспоминаний по телу пробежала волнующая дрожь. Суждено ли им вновь испытать счастье, когда жизнь так хрупка и ненадежна?
Тамани долго смотрел в сторону дома, потом повернулся и заглянул Лорел в глаза. Без слов было ясно, что они думают об одном и том же.
— Где припарковаться? — спросил Дэвид. — Машину увидят.
— Если вы не уедете до их появления, будет уже неважно, — ответил Тамани. — Так что паркуйся тут.
По дороге к лесу Тамани остановился и необычайно серьезным тоном произнес:
— Дэвид, Челси, я уже говорил, что в Авалон за всю историю допустили лишь нескольких человек. И некоторые… не вернулись обратно. Если вы пойдете за нами в лес, я ничего не гарантирую. И не знаю, что хуже — если вам не позволят войти, и вы не успеете к машине, или если впустят.
Он пристально посмотрел Дэвиду в глаза, пока тот не кивнул. Затем перевел взгляд на Челси.
— Я не могу остаться, — тихо сказала она. — Иначе буду ненавидеть себя до конца жизни.
— Понимаю, — еле слышно отозвался Тамани. — Тогда идем.
Он решительно зашагал вперед по извилистой тропе. Остальные едва поспевали за ним. Лорел знала, что за ними следят, и за каждым углом ожидала увидеть часового, как обычно, когда они приходили в лес с Тамани. Но вокруг было на удивление тихо.
— Мы опоздали? — прошептала она.
Тамани покачал головой:
— С нами люди.
Уже на самом краю поляны, на которой в кольце деревьев стояли врата, им внезапно преградил дорогу часовой. Тамани застыл на месте, даже не вздрогнув — как будто сам хотел остановиться именно здесь.
— Рискуешь, Тэм. Зачем ты привел их так близко?
— Я рискну еще сильнее, когда попрошу пустить их в Авалон, — невозмутимо ответил Тамани.
Часовой опешил:
— Ты… да ты что! Это невозможно!
— Отойди, — сказал Тамани. — Мне некогда.
— Так нельзя! — Часовой не двигался с места. — Пока не вернется Шар, нельзя даже…
— Шар мертв, — сказал Тамани. Между деревьями что-то зашелестело, словно налетел порыв ветра. Помолчав, чтобы невидимые стражи осмыслили новость, а может, чтобы собраться с духом, Тамани продолжал: — Его полномочия переходят ко мне как к заместителю, по крайней мере, пока не соберется Совет. А теперь повторяю: отойди.
Часовой отступил, и Тамани шагнул вперед, вздернув подбородок.
— Часовые, моя… моя первая дюжина, выйти вперед! — Это были слова Шара: с них всегда начинался ритуал преображения старого кряжистого дерева в сверкающие золотые врата, так хорошо знакомые Лорел.
Из зарослей появились еще одиннадцать часовых и по команде выстроились полукругом. Челси тихонько ахнула. Картина и впрямь завораживала: дюжина фей в замаскированных доспехах, вооруженная копьями с гранеными наконечниками. У некоторых были зеленые корни волос, как когда-то у Шара и Тамани. В обычной жизни часовые смотрелись бы несуразно — или даже глупо, но сейчас Лорел видела перед собой только могучих защитников Авалона.
Каждый страж положил на старое искривленное дерево руку. Лорел вспомнила, как сама наблюдала волшебное преображение в первый раз — совершенно при других обстоятельствах. Тогда Тамани был ранен, и Шар спешил к Джеймисону, чтобы спасти жизнь друга. Теперь Шара нет в живых, а Тамани пытается спасти… всех сразу.
Раздался знакомый мелодичный гул; дерево содрогнулось, и на кривых ветвях заиграли блики, сливаясь в сияющий ореол. Ствол словно раскололся надвое и создал подобие арки, затем ослепительно сверкнул, и на месте дерева возникли великолепные золотые врата Авалона.
Лорел украдкой глянула через плечо. Челси распирало от восторга. Дэвид стоял рядом, чуть приоткрыв рот.
— Мне нужно связаться с…
Тамани озадаченно умолк. В темноте за решетчатыми створками появились фигуры, и чья-то морщинистая рука медленно потянула на себя ворота. На пороге стоял Джеймисон, встревожено глядя на гостей. Пожалуй, такого зрелища при входе в Авалон Лорел не помнила. Ей стоило немалых усилий не броситься старому фею в объятия.
Но как он тут оказался?
— Лорел, Тэм! — поманил Джеймисон. — Прошу вас, подойдите.
Часовые расступились, пропуская четверых друзей к вратам. Джеймисон не тронулся с места. Неужели откажет?
— Я получил весьма прискорбное известие, — сказал он. — Правда ли, что Шар покинул нас?
Тамани молча кивнул.
— Мне очень жаль. — Джеймисон положил ему руку на плечо. — Невосполнимая потеря.
— Он погиб, защищая Авалон, — с ноткой горечи в голосе сказал Тамани.
— Иного я от него и не ждал, — Джеймисон выпрямился, — но Аарон был краток. О вашем визите он умолчал. Его сдержанность похвальна; мы не намерены поддаваться панике. А теперь прошу вас рассказать подробности: я хочу убедиться, что капитан погиб не напрасно.
