Алые сердца - Тун Хуа

– А ты как думаешь?

– Теперь вижу – это вы! – рассмеялась Цяохуэй.

День клонился к закату. Я была полностью готова, и евнух, которого сестра отправила за нами, как раз прибыл. Он шел впереди, указывая путь, а сзади следовали две служанки. Так наша маленькая процессия плавно двигалась по дороге.

Был конец лета. Днем донимала жара, но к вечеру воздух остывал и наступала приятная прохлада. Для проведения празднества сестра выбрала местечко у озера. Сцена для артистов и музыкантов находилась прямо на воде. Растущие на берегу деревья османтуса покрылись белыми и желтыми цветами, и дующий с озера ветерок приносил их едва уловимый аромат.

Когда я прибыла на место, сестра уже сидела во внутренней комнате павильона у озера и просматривала список пьес. Увидев меня, она остолбенела, не в силах произнести ни слова, и только оглядывала меня с макушки до пят и обратно. В конце концов, улыбнувшись, сказала со вздохом:

– Даже красивее, чем на картине!

– Ты расхваливаешь меня, сестрица, – ответила я со смешком, – но почему не хвалишь себя? Мы же с тобой во многом схожи!

– Болтушка! – шутливо побранила меня сестра.

– Еще никто не приехал? – спросила я.

– Уже приходил слуга и доложил, что господин с девятым принцем прибудут вместе. Должно быть, они уже здесь.

Не успела она договорить, как вдали показалась группа людей, двигающихся в нашу сторону. Торопливо вскочив, Жолань вышла из павильона и застыла у дверей, ожидая гостей. Я последовала за ней и встала чуть позади.

– Тех двоих рядом с господином ты еще не встречала, – сказала сестра, глядя вперед. – Это одиннадцатый и двенадцатый принцы.

Она еще не договорила, а гости уже подошли. Сестра сделала шаг вперед и согнулась в приветственном поклоне. Я тоже поклонилась, а когда выпрямилась, на меня были устремлены изумленные взгляды восьмого, девятого и десятого принцев. Одиннадцатый и двенадцатый принцы, которых я видела впервые, сохраняли невозмутимость, хотя и смотрели на меня во все глаза.

Все вошли в павильон и заняли свои места, но я осталась стоять позади сестры.

– Сегодня вечером мы собрались лишь для веселья, – с улыбкой произнес восьмой принц. – Не нужно лишних формальностей, садись!

Лишь после этих слов я заняла свое место позади Жолань.

– В прошлый раз тринадцатый брат пропустил застолье, – сказал одиннадцатый принц. – На этот раз никак нельзя начинать без него!

– Только его и ждем! – радостно ответил десятый принц.

– Ты все равно не сможешь перепить «тринадцатого-сорвиголову», – с улыбкой отметил восьмой принц.

Все хором громко рассмеялись.

Сейчас, подумала я, когда наследный принц прочно утвердился на своем месте, между братьями нет никаких противоречий и они прекрасно ладят.

Отсмеявшись, сестра заметила, что снаружи стоит один из евнухов и вытягивает шею, заглядывая внутрь. Она поднялась со стула и обратилась к восьмому принцу:

– Прибыли уважаемые госпожи, я выйду принять их.

Восьмой принц кивнул, позволяя удалиться.

Жолань покинула павильон, ведя меня за собой. До моих ушей доносился голос десятого принца, но слов я разбрать не могла, лишь слышала взрывы хохота, сопровождавшие каждую его реплику. Я прислушивалась изо всех сил, сетуя на то, что не могу выбирать: я бы с гораздо большей радостью осталась с ними, хохотала и ни о чем не думала.

В поместье было два павильона, северный и южный. Южный предназначался для отдыха господина бэйлэ, а в северном разместилась женская половина. Сестре еще нужно было принимать гостей, потому она велела Цяохуэй отвести меня в северный павильон отдохнуть, а через некоторое время, когда начнутся спектакли, привести обратно. В павильоне я застала двух очаровательных девиц четырнадцати или пятнадцати лет, увлеченных разговором. Услышав голоса, они подняли головы и посмотрели на нас. Одна из девиц, одетая в светло-зеленый торжественный наряд, сперва смерила мою фигуру беспокойным взглядом, а затем вытаращилась на меня, презрительно скривив губы.

Цяохуэй подошла и приветственно поклонилась, но девица не обратила на нее внимания, продолжая болтать. Впрочем, вторая девушка неловко произнесла:

– Довольно!

Что за разборки, подумала я. Поднявшись на второй этаж, я нашла местечко у окна и, присев, спросила Цяохуэй:

– Что это было?

– Между молодыми хозяйками кошка пробежала, а отдуваться мне, – тихо произнесла Цяохуэй обиженным тоном. Затем она посмотрела на мое озадаченное лицо и, вспомнив, что я не до конца оправилась от болезни, объяснила: – Это Гороло Минъюй, ее еще зовут Минъюй-гэгэ. Она младшая сестра первой супруги.

Немного подумав, я в общих чертах все поняла. Прежняя Жоси, которая всегда творила что вздумается, была недовольна тем, что ее сестра не пользуется благосклонностью супруга, и нашла себе девочку для битья. Однако мать этой девочки была принцессой второго ранга, дочерью Йоло, циньвана Ань, двоюродного брата императора Шуньчжи по отцу, а также двоюродной сестрой императора Канси. Таким образом, ее отец, Мин Шан, приходился зятем самому императору, а старшая сестра была вдобавок первой супругой восьмого принца. Разве девица с такой родословной могла позволить Жоси выйти сухой из воды?

Между тем Цяохуэй продолжала шептать мне на ухо:

– Когда вы, госпожа, упали с лестницы, только она при этом присутствовала. Она сказала, что вы сами поскользнулись, но мы между собой считаем, что тут без нее не обошлось.

Я беспомощно вздохнула, не зная, что сказать. Возможно, если бы не она, я бы умерла. Кто знает, что лучше – окончательно попрощаться с жизнью или переродиться в чужом теле? Если подумать, то остаться в живых все-таки лучше.

Цяохуэй по моему приказу сходила за сладостями. Я ела и смотрела в окно. В окружении толпы слуг и евнухов к южному павильону двигались трое. В одном из них я опознала миловидного четырнадцатого принца. Рядом с ним шел другой принц, одетый в длинное чанпао небесно-голубого цвета. Он был примерно одного роста с четырнадцатым, но обладал незаурядной внешностью и, похоже, дерзким характером. Должно быть, это тот самый «тринадцатый-сорвиголова», над которым недавно посмеивались остальные. Впереди принцев шел мужчина, одетый в темно-синий чанпао, с несколько бледным лицом. Весь его вид излучал безразличие и холодность. Я озадаченно размышляла о том, кто же это мог быть, как вдруг меня осенило. Кто еще может вот так идти впереди тринадцатого и четырнадцатого принцев, если не прославленный четвертый принц? Я тут же взволнованно вскочила и высунулась в окно так далеко, как только