Другой край мира (СИ) - Иолич Ася

Аяна пожала плечами и понимающе кивнула Паррите. По пути вниз во двор она подумала, что Коде с Пачу чем-то похожи. Оба совершенно безобидные и беззлобные, несмотря на размер. При этом она не была уверена, что хоть кто-то из них по-настоящему осознаёт свою силу.

Она улыбнулась и забралась на спину своего серого великана.

– Пошли, мальчик! Инни! Поехали домой!

Хотя... Дома всё равно никого нет, раз все на совете. Может, она застанет Нэни?

12. Капитан Эрлант

Она развернула Пачу на север и подняла в рысь. Проезжая мимо среднего общего двора, Аяна увидела, что там не протолкнуться – арем Тосс рассказывал о произошедшем жителям их деревни, а пара мальчишек записывали за ним, чтобы отвезти его слова в верхнюю деревню. Нет, Нэни здесь точно не было. Она не любила толчею и людные места, где приходилось тереться локтями с дальними и ближними соседями.

Двор олем Нети был не так многолюден, но, определённо, народу здесь было больше обычного. Она огляделась и поняла, что все, кто тянул с ней «Фидиндо», успели добраться сюда, пока она навещала друзей. Здесь же был и арем Дэн из верхней деревни – видимо, ему послали верхового гонца, и он теперь осматривал моряков рядом с олем Нети. Время от времени они переговаривались друг с другом, потом продолжали осмотр.

– Здравствуй, милая, – сказала ей олем Нети, – проходи. Сола или сестра учили тебя?

– Да, олем Нети, немного.

– Принеси кипрейник и зубовик, а ещё горькой рябины. Мальчик покажет, где котёл, – махнула олем сухонькой ладошкой в сторону кого-то из праправнуков.

– Укрепляющее?

– Да, милая.

– Может, семена укропа? – предложила Аяна.

– Укроп... Пожалуй, да. С их ужасным питанием это не помешает.

Аяна убежала в кладовую и с удовлетворением отметила, что цветные шнурки тётки Солы добрались и сюда. Она нашла требуемые мешочки и мальчика, который показал её нужный котелок, высыпала в воду нужное количество трав, и помещение сразу наполнилось терпким ароматом.

Мальчик сморщил нос и передёрнулся.

– Ой, фу, маменька меня этим пичкает зимой!

Он развернулся и убежал, а Аяна тихонько посмеялась.

Когда отвар был почти готов закипеть, она тряпкой ухватила крюк с котлом и отодвинула его, оставив над той половиной очага, где угли едва теплились, закрыла котелок крышкой и вышла к олем Нети.

– Спасибо, милая.

– Олем, а где Нэни и Сола?

– Сола ушла на совет, а Нэни была в дальней мастерской. Поищи там.

Аяна поклонилась и убежала через двор в дальнее помещение, которое обычно использовалось для перегонки отваров.

– Айи! – закричала та, увидев сестру. – Будто вечность прошла!

– Нэни! Как я рада тебя видеть!

Они обнялись и стояли так какое-то время.

– Мы всего несколько дней не виделись, – сказала Нэни, – и столько всего произошло! Это правда, что ты увидела в море их фонарь?

– Да, – кивнула Аяна. – До сих пор не верится, что мы могли просто их не заметить, войти в течение и поспешить домой, а они бы просто погибли. К вам принесли их капитана? Говорят, он совсем плох.

– Нет, пока не принесли. А это не его везут? Пойдём поближе.

Во двор заехала небольшая крытая повозка, которую сопровождал арем Тосс.

– Олем Нэти! Арем Дэн! – здоровался он, слезая с лошади. – Идите сюда. Я привёз его. Приведи мне троих из соседнего двора, – сказал он кому-то из парней, и тот сразу убежал. – О, Аяна, ты уже здесь.

Аяна кивнула, не отводя глаз от капитана Эрланта. Она представляла его совсем другим. Слово «капитан» рисовало в её воображении статного, ясноглазого мужчину с широкими плечами, может быть, с едва тронутыми сединой висками, такого, каким был арем Тосс, когда у него родился первый внук, и олем Арита передала ему старшинство над деревней.

Капитан Эрлант был совсем не похож на портрет, который нарисовало её воображение. Этот некрупный, крайне исхудавший мужчина, ростом превосходящий её не более чем на ладонь, был скорее похож на задумчивого и молчаливого Раула из двора стеклодувов, который занимался полировкой стёкол для очков. Правда, Раул был темно-русым, а бородатый, заросший капитан был обладателем рыжеватой жесткой кучерявой шевелюры, изрядно разбавленной серебром. Кожа на его лице казалась желтой, иссохшей и как будто восковой, глаза запали, а негустые широкие брови страдальчески нахмурились, когда с повозки откинули ткань и дневной свет упал ему на лицо. Его одежда пропиталась вонью испражнений, пота, рвоты и грязи, и многие подошедшие отступили, прикрывая рты и носы ладонью.

– Арем Тосс, мы приготовили для него тёплую комнату на первом этаже, – сказала олем Нети.

– Прекрасно!

– Подождите, арем Тосс. Мы не разместим его там, потому что я вижу, как он нуждается в солнечном свете и свежем воздухе. Сколько он провёл в закрытом, тёмном помещении без проветривания? Аяна, разведи то, что ты варила, водой наполовину, набери половину чашки и принеси ложку. Нэни, найди девушек на втором этаже, подготовьте с ними комнату в южном углу. Растопите там переносной очаг. Там окна на две стороны, и солнце будет у него с утра до вечера. Беги, милая.

– Ну всё, Аяна, до вечера! Приходи к нам, мы с Мииром живём на восточном дворе! – крикнула Нэни, убегая.

– Восточном... Олем Нети! Я думала, они с Мииром теперь у вас?

Олем Нети посмотрела на неё с доброй улыбкой.

– Нет, они переехали, – сказала она мягко.

– Это не они переехали! Это я их выгнала вчера! – возмутилась суровая женщина, которую Аяна видела однажды здесь за обтёсыванием колышков. – Они всему двору несколько ночей спать не давали! Где это видано, так громко...

– Элди, – прервала её олем Нети, подняв перед собой маленькую ладонь. – не надо.

Элди замолчала на полуслове и выдохнула. Олем Нети, внимательно следившая за ней, удовлетворенно кивнула.

– Так-то лучше. Помни, злость разрушает.

– Да, олем. Прости.

– Ничего. Иди пока и свари кашу, как ты варишь малышам, и пошли какого-нибудь мальчика к скотоводам. Милый мальчик, – обратилась она к одному из моряков, – в ваших краях едят масло из коровьего молока и сливки?

Милый мальчик, ростом на ладонь выше Аяны, коренастый, хоть и осунувшийся, с сединой в бороде, с ладонями, по ширине и размеру похожими на небольшие лопаты, кивнул.

– Да, гватре. У нас едят молоко и масло.

– Хорошо. Оланна, скажи, чтобы мне носили каждый день чашку сливок и четверть чашки сливочного масла. Да, и творог.

– Хорошо, гватре.

– Арем Тосс, у ваших соседей жирная птица. Пусть присылают мне по одной каждую неделю. Мои несут вкусные яйца, но мяса у них немного, – сказала олем Нети, оправляя кафтан маленькими сухими пальчиками в тёмных старческих пятнах. – И ещё мне потребуются дополнительные дрова для обогрева его комнаты. Позаботьтесь об этом. Мальчики, – сказала она четверым парням, бегущим к ним через двор, – помогите мне. Этого человека нужно искупать и переодеть, и немедленно. Несите его в купальню. Тарди, расстели на самом широком сиденье одно из полотнищ из синего шкафа, которые мы используем для рожениц. Нет, нет, стойте, его нельзя так нести. Ну что вы, право, как маленькие.

Она сокрушённо вздохнула, качая головой.

– Кальд, милый, сбегай-ка за носилками.

13. Испорченная, осквернённая

Аяна смотрела на эту удивительную женщину, и то, как она одним движением руки или взглядом управляла суетящимися людьми, приводило её в восторг. Олем Нети, как их мама, была в центре движения своего двора. Моряки, которых она одним сдержанным жестом отстранила от участия в происходящем, стояли поодаль, беспокойно сцепив ладони на макушках, и с волнением наблюдали, как капитана укладывают на тряпичные носилки и уносят в купальню. Они давно не видели его при свете дня, и теперь увиденное явно внушало им опасения за его жизнь.

– Идите и займитесь делом, мальчики, – сказала олем Нети, обводя пальцем переминающихся в волнении моряков, и облачко её белых волос скрылось за дверью, ведущую на лестницу в купальню.