Королевская игла (СИ) - Каримова Лука "ЛуКа"

— Что там? — наконец-то решилась спросить она.

Скальд усмехнулся:

— Любопытно?

— Да.

— Сломай печать и увидишь, — он равнодушно пожал плечами, словно в мешке не было ничего интересного. Возможно… старый хлам.

Девушка потянулась к черепу, тот треснул, и в мешке кто-то заговорил. Их было несколько, и они явно не получали удовольствия от посиделок на темном дне.

— Вы бы еще туда сена напихали, юноша! — вскричала выплывшая на свет дама в платье на старинный манер, из корсажа которого выпирала пышная грудь. Над ее пухлыми губками темнела мушка. В пальцах, унизанных кольцами, дама сжимала монокль, сквозь который осмотрела кухню, остановив взгляд на удивленной Оталии.

— Милочка, что вы стоите как истукан? Это невежливо, принесите мне чашечку ароматного чая. Я насквозь промерзла в этом вонючем мешке! — дама была полупрозрачной и очень бледной, слегка отсвечивая голубоватым.

Оталия потянулась к чайнику, но Скальд перехватил ее за запястье.

— Не старайся, нашей любезной гостье не помочь — она уже лет как девяносто мертва, и это ее капризный бестелесный призрак.

— Призрак? — прошептала Ота, всмотревшись в даму. Та колыхалась над полом, под юбкой не было видно ног, а сквозь ее тело принцесса видела очертания мебели.

Следом за дамой появился мужчина с бородой, попыхивающий трубкой.

— Хм, а здесь весьма недурно? — выдал он, и из его рта вырвалось облачко призрачного дыма. Это был немолодой господин в треуголке, камзоле и ботфортах. На широком ремне висели кинжал со шпагой, а на когда-то белоснежной рубахе расплылось темное пятно.

— За что же ты посадил их в мешок? — спросила Оталия.

— Да, мне это тоже хотелось бы узнать, за что? Я преспокойно жила в богатом доме, обожала пить кофе по утрам, есть сахарные булочки и наставлять слуг. Неумехи! Ничего-то они не умели делать! А их хозяйка и подавно: только и лежит целыми днями бледнее мела. Ну, подумаешь, она была на смертном одре, но даже я не позволяла себе выглядеть как кусок бумаги. Это моветон! — мадам активно жестикулировала, размахивала руками и была живее всех живых, но стоило ей перестать злиться, и она устало опустилась на стул.

К удивлению Оты, призрак не прошел сквозь него. Бледными пальцами он подхватил чашку принцессы с недопитым чаем и… выпил! Темным ручейком жидкость прошла по ее горлу, сквозь платье и выплеснулась на пол, оставив лужу.

— Я же говорил, — Скальд отложил ложку и промокнул губы салфеткой. — Вот поэтому меня и попросили избавить дом от вас, мадам. Много шума, грязи и нервотрепки для больной хозяйки.

— Милочка, вам следовало добавить корень имбиря. Весной столько заболеваний, а имбирь прекрасно помогает! — отсоветовала дама, пока Оталия вытирала лужу. — Между прочим, если бы эта болезная также пила чай с имбирем, то не выглядела бы как покойница, — призрак поправил высокую прическу.

— Господин Скальд, я полагаю, это ваш замок? — мужчина со шпагой обвел белесым взглядом кухню и, позвякивая оружием, проплыл туда-сюда. — Думаю, мы можем здесь жить, до кладбища далеко? Я, знаете ли, люблю коротать вечера в компании веселых ребят, убитых в какой-нибудь дуэли или разбое, а не инфантильных дамочек и… — рядом с ним возник призрак девочки, на руках она держала черную кошку. — Прелестных кошечек, — завершил «рыцарь».

Мадам же проигнорировала его слова и принялась рыскать в ящичках и шкафчиках в поисках имбиря — дверцы хлопали, баночки позвякивали.

Призрак кошки спрыгнул с рук малышки и устроился перед камином. Девочка молча подпирала стену. Вид у нее был несчастным: темные круги под глазами, оборванное платье.

«Видимо, она умерла в нищете…» — подумала Оталия, решив не мешать Мадам и наблюдая за «рыцарем».

— Нет, барон. Вы здесь не останетесь, а отправитесь к новым знакомым, а пока что располагайтесь, — пояснил Скальд.

— Я требую, чтобы меня вернули обратно! Я не собираюсь тратить свои лучшие годы на каких-то пропойц и убийц в замусоренной чужими костями могиле или неприбранном склепе с трещинами! — истерично вскричала Мадам. — Там вечные сквозняки и ветер. У меня испортится прическа!

— Графиня, помилуйте, но вы и до этого отдыхали не в самом уцелевшем склепе и делили ложе с костями некоего господина, — Скальд налил себе чаю и пододвинул блюдо с пирогом с капустой. — Завтра я отнесу вас на кладбище, оно неподалеку от моего замка.

Девочка молча кивнула и растворилась в воздухе. Рассекая воздух шпагой, Барон последовал за малышкой. Оталия почувствовала сквозняк и потерла озябшие плечи. В окне она увидела, как призраки скользят по воздуху к воде, но что-то заставило их резко остановиться, словно перед ними оказалась незримая стена, и они вернулись обратно.

— Почему девочка молчит? — спросила принцесса.

— О, видимо, при жизни эта оборванка была лгуньей, и ей отрезали язык! — предположила мадам, закончив осмотр и принявшись кружить над плитой. В кастрюльке булькал суп, и призрак решил попробовать его на вкус, но ложка выскользнула у нее из пальцев и очутилась в руке Скальда. Чародей недовольно поджал губы и нахмурился.

— Да и пожалуйста! Не больно-то и хотелось! — мадам обиженно вздернула нос и уплыла в неизвестном направлении следом за «рыцарем» и малышкой. В кухне осталась кошка, но и она сбежала, юркнув в подпол в поисках мышей.

— Они не сбегут?

Скальд вернул Оте ложку и покачал головой:

— Нет, если не хотят, чтобы я их развоплотил[1].

— Как это? — принцессе стало очень интересно, до сих пор чародей не рассказывал ей подробности своего ремесла.

— Что ты знаешь о призраках?

Девушка призадумалась. В свое время она посвятила много ночей чтению книг о разной нечисти, но не знала, что из этого правда или выдумка:

— Призрак — душа умершего человека, не успевшего завершить дела, или грешника, убийцы. Такие застревают между жизнью и смертью. Но это касается только людей или магов и не распространяется на некромагов.

— Верно, — Скальд одобрительно кивнул. — Однако это не значит, что призрака или, как его еще называют, духа нельзя развоплотить. Для них это то же, что вторая смерть, только куда более мучительная. Если сейчас ты видела их, ощущала, слышала, то в развоплощенном виде ничего этого не будет. Дух увидит тебя, а ты его нет, он будет для всех невидим, неслышен, словно его и вовсе нет.

Принцесса отвернулась к плите, помешивая суп. «Скальд очень сильный и талантливый чародей. Многое знает о магии. Жаль, что я ею не владею».

— Что до девочки с кошкой, то они безвредные, но старый дом, в котором они обитали, заняла семья с детьми. Новая хозяйка подняла крик, решив, что призрак может навредить ее дочери и вселиться в нее, — поведал чародей.

— Это возможно? — Оталия опустилась на стул рядом, отщипнула кусочек от пирога и положила в рот.

— С призраком — нет, а с личем — да. Это как раз касается некромагов или некромантов.

Принцесса нахмурилась:

— Потому что лич — воплощение души некромага.

Скальд кивнул:

— Неправильно упокоенный некромаг обращается в лича и может свободно занять живое тело, управлять им, вытеснить сознание владельца и жить, словно подселенец. Родная же душа будет загнана в глубины сознания и возможно никогда больше не вернет себе контроль над телом. Для уничтожения лича требуется ритуал, в котором участвует несколько некромагов. Но все зависит от того, насколько сильный попадется лич: это связано с тем, каким при жизни был покойный некромаг. Если он был слаб, то хватит и одного-двух некров, а бывает, необходимо и больше.

Оталия вздрогнула. «Не хотелось бы, чтобы мое тело занял посторонний. Должно быть, это ужасно — делить тело на двоих и не суметь спастись».

— Завтра будет тяжелый день, — чародей поднялся из-за стола и направился к двери.

— И чем он грозит тебе? — девушка встала. Она увидела, как плечи Скальда опустились, услышала тяжелый вздох.

— Встречей с одной тварью в горных пещерах здесь неподалеку, — он замешкался. — Неужели ты до сих пор не поняла, где находишься? — чародей обернулся, беззлобно глядя на принцессу.