Ведьма по назначению (СИ) - Милославец Людмила Николаевна
Маги храма, в котором жила прежде куалми, не смогли отыскать ее по горячим следам. Когда же Джарлат выкачал из нее всю магическую силу, то незримая нить, связывающая их тайный древний орден с богами, была прервана. Осиротели они без жрицы, однобокой стала их энергия. А та необыкновенно могучая сила, которая бывает лишь при соединении двух начал — мужской и женской, была утеряна навсегда. Вечный баланс мироздания оказался нарушен.
Тэя хмыкнула недовольно: мужчины. Присвоили себе право решать, что есть истина, а что — лишь слабая женская блажь. Разделили единое, вот мир теперь и расплачивается за самонадеянность.
Очень давно, еще в древние времена, несправедливо поступили и местные шаманы со своими ягами.
Выгнали, выдавили из селений женщин-ведуний мужчины-маги. Власти захотели безраздельной и поклонения льстивого.
Но ведуны владеют лишь грубой силой, способной только подавлять, разрушать и подчинять, а ягини-ведуньи могут воспроизводить, рождать, создавать и умиротворять. Нельзя было разрывать эту связь, потому что вместе они создавали равновесие.
Ушли яги в леса и унесли с собой древние знания, ритуалы, подвластные только им. И теперь умирает их сила, не подпитываемая мощной мужской энергией. Иссякает, как пересыхающий родник.
А мужская магия без мягкой энергии женщин становится все более грубой и жестокой. Не ищет она компромисса с духами и природными энергиями, а подавляет и подчиняет себе. И природа бунтует, не желая порабощения. От этого слабеет мир, не способный противостоять разрушению. Скоро совсем поглотят человеческие сердца ненависть и зависть. Болезни и скудоумие поработят рассудок людей. Настанет день Черной власти.
А кто в этом виноват? Мужчины.
Тэя все больше распалялась в женской обиде. Нет, не выдаст она пришлым магам тайну девочки, которую спасла холодной осенней ночью. Ковен волхвиц присмотрит за ней, а как придет время, передаст древнее знание о женской магии. Уберегут ее ведуньи от грубого мужского влияния и не позволят им исчерпать этот драгоценный родник редкостной силы. Еще в тот раз, как только подняла она младенца на руки, поняла, что не простое дитя подарила им Всесильная Мать, а необыкновенно могущественную магиню. И пусть Боги решают, права ли она сейчас. Раз решились мужчины разделить первозданную силу, так пусть же и получают по заслугам.
Спустившись в овраг, Ведунья молча указала на могильный холм и каменную глыбу, стоявшую у его изголовья.
Маги обступили холм и начали медленно шептать заклинания. Трепещущий, едва заметный огонек поднялся из могилы, подлетел к старшему магу, осветил бледным светом его руки и растаял.
Мрачными и неразговорчивыми вернулись путники к своему костру. А наутро, едва рассвело, уехали, коротко попрощавшись с Чаяной.
Как только скрылись оборотни за липами, на дубке Тэи тихо зазвенели колокольчики, которые еще осенью повесила на его веточку Верховная волхвица.
Мертвый город
Темная летняя ночь душным одеялом накрыла лес. Тонкий серп месяца застыл над острыми зубьями крон кедров и сосен.
Тэя стояла перед зажженной свечой. В ее руках была древняя ритуальная чаша. Темная жидкость черным зеркалом отражала слабый отсвет свечи. Ведьма тихо шептала заклинание. Эта ворожба была спонтанной. Ее словно кто-то подтолкнул заглянуть в чашу предсказаний. Странные видения предсказывали ведунье, что скоро к ней постучатся двое магов и с приходом этих людей ее жизнь изменится навсегда.
Они пришли через месяц. Старый колдун и его ученик — молодой, но уже опытный воин-маг.
Старик направился прямиком к ведунье. Ученик не глядя по сторонам, последовал за ним.
— Приветствую тебя, Тэя Деатьен.
Тэя очень удивилась: мало, кто знал ее фамилию, ведьм принято называть только по именам, но виду не подала. Склонила голову в ответном приветствии и распахнула перед мужчинами ворота. Маги проехали во двор и спешились.
Тэя быстро собрала на стол под навесом за домом и пригласила магов к ужину.
— Чем могу помочь, магистр? — спросила ведунья после того, как гости утолили жажду и голод ее угощеньями.
Старик вздохнул и полез в походную холщовую сумку, которую даже за столом не снял с плеча. Пошурудив там узловатыми скрюченными пальцами, он вытащил свернутый в рулон пергамент и передал его Тэе.
"Всем ведьмовским и магическим ковенам, а также отдельным их членам, оказывать подателю сего всестороннюю помощь, в какой бы форме она не понадобилась. Разъяснений не требовать. Подчиняться беспрекословно. За отказ — отлучение от ковена и стирание всех магических способностей.
Верховные магическая и ведьмовская Коллегии".
Прочтя документ, Тэя только кивнула и бросила взгляд на молодого мага, но увидеть его реакцию ей не удалось. Лицо воина было невозмутимым и отрешенным. Он спокойно пил медовый отвар, поза была расслабленной, словно его вовсе не касались дела старого магистра.
— Завтра ты поедешь с нами в Мертвый город, — проскрипел архимаг. — Нам понадобятся твои особые способности.
— Это какие же? — удивилась Тэя.
— Там все поймешь, — загадочно ответил старик и поднялся из-за стола. — Спать мы будем под навесом во дворе, так что не беспокойся. Выезжаем на рассвете. Будь готова.
***
Над болотом повисло тусклое серое марево. Его рваный саван низко стелился над травой, медленно колыхаясь, цеплялся за кочки, повисал неопрятными прядями на тощих сосенках.
Архимаг и его спутники ехали по древней заброшенной гати, зыбкой и непрочной, уже почти не различимой в болотной жиже.
Молодой воин скинул широкий и теплый плащ-епанчу — становилось жарко.
Тэя с интересом рассматривала его лицо: мужественное и в то же время очень пластичное. Широкие брови, волевой подбородок, тонкий прямой нос… и неожиданно мягкие, чуть-чуть полноватые и чувственные губы. Карие глаза с усмешкой встретили взгляд юной ведуньи, а она невольно смутилась, хотя была далеко не робкого десятка и могла постоять за себя, отбрив любого наглеца едкой шуткой.
В дальнейшем Тэя наблюдала за воином лишь когда он не мог этого заметить. Высокий и стройный, сильный и гибкий, как все представители лесных народов, в нем угадывалась внутренняя сила и твердая уверенность в себе. С таким не страшно встретить врага. Он никогда не предаст и не бросит на произвол судьбы. И все же… в нем чувствовалась какая-то загадка… тайна, которую непременно хочется разгадать…
Ехали весь день, сделав лишь небольшой привал для перекуса на небольшом островке с кривыми сосенками и густой болотной травой. Никто не нарушал молчания. Вечер подступал со всех сторон, таясь, как хищник, за кустами и хилыми стволами деревьев, выползая из-за мокрых кочек темными тенями болотных духов.
Молодой воин ехал хмурясь и все чаще напряженно поглядывал по сторонам. Старый же ведун не обращал внимания на изломанные сросшиеся ветви сосен с квелыми бурыми иглами, затянутыми густой паутиной, на их покрытые серо-ржавым налетом стволы. На тревожное безмолвие, не нарушаемое ни щебетом птиц, ни осторожным шагом зверья.
Он прочно сидел в седле, низко опустив голову, и спокойно покачивался на спине своей старой лошади, словно его вовсе и не беспокоила напряженная тишина.
Но его ученик был родом из Лесного народа, он сердцем чуял боль хворого леса. Юдвана тяготил вид чахлых больных деревьев, неприятный запах затхлой застоявшейся воды болота. В висках воина гулко стучала кровь: опасность! Он чувствовал ее всем своим существом. В немом покачивании осоки, в тягучих плавных движениях тумана, в тусклом мраке надвигающегося вечера.
Ведьма, впрочем, тоже не проявляла особых признаков беспокойства, а ведь это были ее угодья. И воин старался заглушить тревогу, подчиняясь спокойствию и невозмутимости своих спутников.
Внезапно старый маг очнулся, повернулся к юноше с девушкой и указал на выступающий из туманной мути темный силуэт небольшого островка.
