Марина Суржевская - Вейн (СИ)

      Он прикоснулся мягкими губами к ее запястью.

      — Вы так великодушны, Вейн. Мне с вами очень повезло.

      — И мне с вами, Леран, — улыбнулась девушка.

      И вздохнула с облегчением, когда дверь за ним закрылась. Она постояла у окна, наблюдая, как удаляются от ворот замка всадники. Обе мистрис тоже отправились в долину, правда, в экипаже, а не верхом. Видимо, и им надоело сидеть взаперти. Да и погода благоприятствовала прогулке. Стояло тихое солнечное утро, снег сверкал и переливался, словно сахарная пудра на печеном кренделе.

      Вейн отвернулась от окна и сняла надоевшую шляпку. Расплела косы, пропуская сквозь пальцы темные пряди, откинула их за спину и улыбнулась. Дома она часто носилась в полях с распущенными волосами, но здесь приходилось соблюдать приличия и вести себя достойно. И от этих приличий у Вейн уже сводило скулы. А от туго стянутых кос болела голова и хотелось заорать. Но мистрис Алесс строго блюла обычаи, зная любовь своей воспитанницы к вольностям.

      Поэтому сейчас Вейн улыбалась, предвкушая несколько часов желанной свободы. И пусть она не попала на ярмарку, зато сможет провести время так, как ей хочется.

      Девушка сбежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и ворвалась в музыкальный зал. Она покружила, раздумывая, чего ей хочется больше всего. И решила начать с танцев, все-таки это всегда помогало отбросить дурные мысли. Самым лучшим средством, конечно, являлась скачка на ее любимой лошадке, но, увы, сейчас это было недоступно.

      Она улыбнулась и открыла музыкальную шкатулку. А когда по комнате поплыли звуки музыки, раскинула руки, сбросила туфли и закружилась. Мелодия была знакомая, она даже знала слова, и девушка принялась напевать, а там, где слова забывались, просто мурчала себе под нос. Настроение резко улучшилось. Вейн подумала, что не зря отказалась от поездки, все-таки возможность попрыгать в свое удовольствие того стоит. В конце концов, ей всего девятнадцать, и она уже до одури устала вести себя правильно!

      На последних аккордах Вейн подпрыгнула, взмахнула руками и рассмеялась. И открыла глаза, чтобы сразу наткнуться на смеющиеся серебряные глаза Александра. От неожиданности она совсем не благородно ойкнула, смутилась и тут же разозлилась.

      — Дер Александр! Вы разве не знаете, что подглядывать некрасиво?

      — Я не знал, что подглядываю, лейна Вейн, — с улыбкой ответил он. — Просто услышал музыку и зашел посмотреть, кто здесь веселится. А вы меня удивили, лейна.

      Он окинул ее насмешливым взглядом, и Вейн вдруг очень четко осознала, что стоит босиком, в одних суконных чулках, с растрепанными волосами, и, наверняка, раскрасневшаяся. Как простолюдинка, право… Стыдно.

      — Вейн, перестаньте, — он подошел ближе, провел пальцем по краю музыкальной шкатулки, и песенка зазвучала вновь. — Вы были такой искренней в танце, не стоит портить это лицемерным смущением. Которого вы, к тому же, совсем не испытываете.

      — С чего вы взяли? — растерянно пробормотала она.

      — Вижу. Вы просто осознали, что должны смутиться и даже покраснеть, но на самом деле вовсе не испытываете этих чувств, не так ли? — он посмотрел на нее через плечо.

      — Я… я… Я не знаю. Наверное, вы правы, — чуть улыбнулась Вейн. — Хотя это странно осознавать.

      — Иногда я думаю, что наша жизнь была бы куда проще, если бы мы перестали прятаться за нормами и правилами. Вы так не считаете?

      Вейн поджала пальцы на ногах и осторожно пригладила растрепавшиеся волосы.

      — Я не знаю, дер Александр! — растерянно пожала она плечами. — Я никогда об этом не думала.

      Он оторвался от созерцания шкатулки и подошел к ней. Протянул руку и сжал в ладони ее темную прядку, намотал на палец. И улыбнулся, рассматривая девушку.

      — Нормы, правила, ярлыки… Они сильно усложняют нашу жизнь, Вейн, — негромко произнес он, и чуть потянул ее волосы. Девушка переступила ногами, не понимая, что он делает. — Разве можно скрывать за чопорностью такую живую натуру, как ваша… Это просто преступно. Я хотел бы увидеть, какая вы настоящая.

      — Зачем? — тихо спросила она. Он стоял так близко, что Вейн видела, как расширяются зрачки в его глазах, чувствовала тепло его тела.

      Александр выпустил прядь и убрал руку, чуть задев пальцами щеку девушки.

      — Это доставило бы мне удовольствие, — мягко ответил он. И взял ее за руку: — Потанцуете со мной, лейна Вейн? Если я вас смущаю, могу тоже разуться.

      Она ошарашенно посмотрела в его смеющиеся глаза и тоже рассмеялась. И кивнула. Почему бы и нет? Вейн вложила свои пальчики в его ладонь и сделала шаг, повинуясь его рукам и музыке. Он хорошо вел, легко придерживая ее за талию и сохраняя между ними расстояние, требуемое все теми же приличиями. Шаг, второй, поворот. Шаг, назад, поворот! Снова шаг… и поворот!

      Солнечный свет падал на светлые доски пола яркими квадратами, и танцующие скользили из света в тень. Из тени на свет. Словно фигуры на доске желаний, в которую играют дети. Светлый квадрат. Темный квадрат. Кто победит в этой игре, исполняет желание…

      Шаг, поворот, шаг.

      У Александра теплые руки и серебряные глаза, у Вейн снова растрепались волосы. Он смотрит на нее, не отрываясь, и внутри девушки поднимается странное чувство, которому нет названия. Это похоже на страх и на ожидание.

      Шаг и вперед.

      Поворот.

      Шаг.

      И назад. Поворот.

      Музыка смолкла, и Вейн застыла. Голова кружилась. Он легко коснулась губами ее ладони.

      — Спасибо, — тихо произнес.

      — А… а разве вы не поехали на ярмарку? — запоздало вспомнила девушка.

      — Нет. Я вернулся, когда понял, что вы остались в замке, — спокойно сказал он.

      — Но…

      Ксандр усмехнулся.

      — У меня есть плохая привычка, Вейн.

      — Какая? — у Вейн вдруг испуганно заколотилось сердце. Он мягко положил ладони ей на талию и прижал к себе.

      — Получать то, чего хочу, — тихо сказал он и поцеловал ее.