Рейс 712 - Юлия Узун
И тут их встретила Хва Ёнг. На лице сияла приветливая улыбка.
– Как я рада, что вы уже встали! А я наготовила столько вкусного. Позавтракаете? Не пропадать же еде.
Джун Со и Ами удивлённо посмотрели друг на друга, но решили не реагировать, ведь то, что Хва Ёнг в настроении, добра и заботлива, наполняло их сердца радостью. Любое неверное слово могло спугнуть эту нежность.
– Да, мы с радостью позавтракаем, если ты составишь нам компанию, – с улыбкой, мягко ответил Джун Со, положив руки матери на плечи. К его удивлению, она не только не сбросила их, но и похлопала по ним своей ладошкой. Джун Со оглядел просторную гостиную: – Мам, а где Ми Чи? И… папа?
– Ми Чи спит. Я пыталась её будить, но она не захотела вставать. В комнате накурено было. Я открыла окно. Может, свежий воздух приведёт её в чувства. Сегодня прохладно, свежо!
Джун Со слушал Хва Ёнг и ушам своим не верил. Та ли эта женщина?
– А папа?
– Он в саду.
Ами подняла брови. Обычно всё наоборот.
Они сели завтракать. Спустя десять минут Джун Со позвонили с работы и попросили срочно приехать. Он извинился и уехал, уговорив Ами дождаться его. Ами, впрочем, с лёгкостью согласилась. Как раз разбудит Ми Чи, и они чем-нибудь займутся. Например, поисками её матери.
– Может, мистеру Хьюн Ки отнести завтрак? Он ел?
– Он отказался, – Хва Ёнг пожала плечами. – Но если хочешь, отнеси ему чай и гренки.
– Да, я так и сделаю.
Ами услужливо приготовила чай и положила на тарелочку гренки, а рядом поставила варенье. Хьюн Ки всегда был к ней добр, и она чувствовала, что должна хоть как-то отблагодарить отца своего возлюбленного.
– Ами, – обратилась к ней Хва Ёнг перед тем, как та вышла в сад, – моему сыну очень повезло с тобой.
Растерявшись, Ами только лишь смогла кивнуть и улыбнуться. Что происходит с ней? Ещё вчера Хва Ёнг презирала её, а сегодня говорит, что Джун Со повезло. Она вышла и направилась по садовой тропинке к месту, где работал Хьюн Ки. Утро было действительно прохладным и тихим: росинки всё ещё держались на листьях, запах земли и пряных трав тянулся от грядок. Птицы перекликались, и казалось, будто этот день не способен принести ничего дурного.
Хьюн Ки работал в саду, его спина казалась широкой и надёжной. Он всегда встречал её приветливым словом, и Ами ожидала того же сегодня.
– Доброе утро! Я принесла вам чай и гренки, – мягко сказала она, протягивая поднос чуть вперёд. Её улыбка могла бы осветить целый мир.
Но в следующую минуту мир рухнул. Хьюн Ки выпрямился и искоса посмотрел на неё каким-то не своим взглядом, рука рванулась, и поднос перевернулся воздухе. Горячий чай попал Ами на кожу, и она взвизгнула от боли. Она даже вдохнуть не успела, когда пальцы его впились в её горло и силой впечатали в шершавую кору яблони.
В его глазах отразился холод, жестокий и чужой. От тепла, к которому она привыкла, не осталось и следа.
– Ты не подходишь моему сыну, – произнёс он низким, сдержанным голосом. Его дыхание пахло землёй и горечью. – Убирайся из его жизни, пока не поздно.
И вдруг в его лицо попала струя воды. Хьюн Ки ослабил хватку, затем вовсе отпустил Ами. Она упала на землю, тяжело дыша и поражённо глядя на то, как Хва Ёнг поливает мужа ледяной водой из шланга.
***
Лиса ничего не понимала. Утром проснулась, а Питера нет, хотя они договаривались вместе поехать к адвокату, а потом в школу. На звонки её он не отвечал. Пришлось ехать к адвокату самой.
Решив все важные дела, она заехала домой, но не обнаружила следов его пребывания. В груди тянуло холодком. Ещё ночью они мечтали, как построят новую жизнь вдвоём после суда. Питер пообещал сделать ей необычное предложение. Они даже заговорили о том, чтобы усыновить ребёнка. В его ласковых глазах было столько тепла.
И вот, он ушёл, ничего не сказав. Даже записки не оставил. Когда она позвонила в школу, секретарша сказала, что Питер там.
На такси Лиса добралась до школы и нашла Питера в столовой. Он разговаривал с поваром. Когда Лиса вошла, повар тут же оставил их наедине.
– Что случилось, Питер? Ты ушёл. На звонки не отвечаешь.
– Ничего не случилось, – грубо ответил он. – Я просто ушёл.
– Я что-то не так сказала? Почему ты так холоден?
– Лиса, прости, но… Я понял, что ошибся.
Она стояла на месте, словно громом поражённая.
– Что ты имеешь в виду?
– То и имею. Ты мне не нужна. Вокруг много молоденьких, а я цепляюсь за прошлое. Ты стара для меня, и родить ребёнка не сможешь. Нет… я хочу нормальной жизни. И с работы я ухожу. Больше ты меня не увидишь. Прощай!
Питер вышел, оставив Лису стоять посреди кухни, между холодных плит. Несколько мгновений её тело цеплялось за привычку держаться прямо, глаза смотрели в пустоту, не видя ни стен, ни дверей. И вдруг будто все силы разом покинули её – колени подкосились, и она опустилась на пол, прижавшись ладонями к холодной плитке. Слёзы брызнули внезапно, тяжело, беззвучно, душа рвалась на части от боли.
Она плакала, понимая, что самое тяжёлое – это не его уход, а её собственное решение снова довериться прошлому.
***
Она спала, но на этот раз ей не снились сны.
Пробудилась Настя от странного дрожащего гула. Создавалось ощущение, будто всё было заключено в металлический кокон. Первое мгновение она не понимала, где находится: кресла, узкий проход, мягкий свет ламп над рядами. Сердце болезненно толкнулось в груди. Нет, ей это не снилось. Она находилась в самолёте.
Резко выпрямившись, схватилась за подлокотники. Что произошло?
Шторки иллюминаторов были задёрнуты, но её не покидало чувство, что они в воздухе.
– Эндрю… – собственный голос прозвучал глухо, словно чужой.
Мальчишка зашевелился в кресле, поморщился, сбросил с головы капюшон и открыл глаза.
– Что?.. Где мы? – он сел прямо, прислушался и тоже напрягся. – Это… звук двигателей?
Самолёт гудел ровно, но в этом
