Грозы и звёзды - Оливия Вильденштейн

«Скажи мне когда, и я приду, преисполненный желания и в полной боевой готовности».

— Сегодня.

Он усмехнулся.

— А ты не теряешь ни минуты.

— Не хочу, чтобы ты успел передумать.

Он поднёс мою руку к своим губам и поцеловал её, а затем провёл щекой по моим костяшкам, пометив меня своим запахом, несмотря на то, что его запах уже был на мне, и собирался остаться там навечно.

— Я не передумаю.

— Клянёшься?

«Всеми грозами и звёздами».

— И всё же мы сделаем этого сегодня ночью, потому что я жду не дождусь, когда смогу начать говорить у тебя в голове.

Я приподнялась на цыпочки и закрепила его обещание поцелуем.

— А я и забыл об это маленькой детали.

— Так будет по-честному.

— Думаю, да.

Каким же нежным был его голос.

Взяв его за руку и подведя к сверкающим столам, я спросила:

— Как думаешь, это случилось, потому что я так сильно этого желала?

Уголок его губ приподнялся.

— Ты можешь быть невероятно убедительной.

— Я знала, что у меня есть скрытая суперсила.

Второй уголок его губ присоединился к первому.

— Ты опять забыла, что можешь превращаться в волка?

Я засмеялась, а он потянул меня за руку, крутанул и притянул обратно в свои объятия.

Под небом, покрытым пеленой из звезд, под взглядами нашего Шторма, Лиам оставил на моих губах поцелуй, который столько всего мне обещал.

ЭПИЛОГ

ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Я ворвалась в дом, в который мы переехали неделю назад. Шторм балансировал у меня на бедре, хотя в пятнадцать месяцев он прекрасно мог ходить сам.

— Лиам!

Я тяжело дышала, хотя всего лишь пробежалась от качелей, установленных на нашем заднем дворе.

Он выскочил из гостиной и несколько раз прошёлся глазами по Шторму и мне, в то время как мышцы под его загорелой кожей ходили ходуном.

— Что? Что такое?

«Она здесь».

— Она здесь, — повторила я вслух для Шторма.

В мир пришла его будущая подружка.

Или пара.

Ну вот, мне опять хотелось всех сводить.

У меня на глазах выступили слезы из-за того, какой невероятно и безумно счастливой я была. Конечно же, я была счастлива ещё со времён зимнего солнцестояния, но рождение ещё одного волчонка-оборотня сделало мой мир ещё более счастливым, добавив ярких красок к чему-то и без того прекрасному, и наложив на него фильтр, который заставлял всё блестеть.

Лиам застыл.

— Сара… она…

Его ужас умерил вспышку моей радости. У каждого из нас были свои триггеры — у меня выстрелы и мотоциклы; у Лиама — деторождение. И хотя мы оба очень хотели, чтобы в нашей семье появились ещё дети, я беспокоилась, что он не сделает ни единого вдоха, пока я буду ходить беременной.

— Слышала, как она ругала Лукаса, за то, что он сделал ей такого огромного ребёнка, так что, я предполагаю, что с ней всё в порядке. Я больше переживаю за Лукаса.

Лиам, наконец, расслабился, подошёл ко мне, поцеловал мою мокрую щёку и одновременно забрал Шторма из моих трясущихся рук.

— Они назвали её Ларк.

Шторм проследил за тем, как мои губы произнесли её имя, после чего попробовал тоже его произнести.

— Лак.

— Почти, дружок, — Лиам улыбнулся. — Не пора ли нам представиться ей?

Я захлопала в ладоши, из-за чего Шторм тоже захлопал в ладоши, а Лиам закатил глаза.

Я ткнула его в рёбра, а он обвил меня рукой за талию.

— Тебе просто не хватает мужественности, чтобы хлопать в ладоши.

— Во мне слишком много мужественности, чтобы хлопать в ладоши. Не говоря уже о том, что я Альфа. Альфы не хлопают в ладоши.

— Мир стал бы лучше, если бы они это делали.

— Если это сделает тебя счастливой, я похлопаю тебя по другим частям телам чуть позже.

От его слов по нашей связи прокатился горячий разряд.

— Вы согласны на такой компромисс, мисс Фримонт?

Официально, я собиралась стать миссис Колейн через месяц. Должна была состояться масштабная церемония, которую усердно организовывали мама и Эйделин. Обе пребывали в гораздо большем воодушевлении, чем я сама.

Хотя это неправда.

Никто не мог пребывать в большем воодушевлении, чем я.

И хотя Лиам был моим во всех смыслах, которые имели значение, в следующем месяце я должна была заявить права на этого мужчину перед всеми боулдеровцами и лидерами шести стай Северной Америки, четырьмя лидерами стай из Европы и двумя из Азии.

Я обхватила его рукой за талию и сжала.

— Сойдёт. А теперь пошли.

— Ты же понимаешь, — сказал он, когда мы зашагали вниз по дороге в сторону соседнего дома — что Ларк никуда не уйдёт.

— Я знаю, но я умираю, как хочу её увидеть.

Мы дошли до двери Сары и Лукаса одновременно с Несс и Августом. Я решила, что они тоже услышали радостные вопли Лукаса с балкона. Или услышали, как Сара рявкала на него.

Глаза Несс были такими же блестящими, как и мои, а её улыбка — такой же яркой. Август тоже светился радостью. В отличие от сурового мужчины рядом со мной, который всё ещё считал, что демонстрация эмоций является признаком слабости.

С тех пор, как Лиам сделал меня своей парой, я была постоянно включена в узкий круг истинных боулдеровцев. Несс и Лукас даже подарили мне фирменную футболку с буквами ИБ, которую я так часто носила в последние пять месяцев, что она стала такой же мягкой, как и моя шёлковая куртка с надписью «Малышка из Боулдера».

Мы ввалились в любовное гнездышко Сары и Лукаса, которое было всё ещё новым. Стены в нём не были украшены, а поверхности не были заставлены мелочевкой, которая делала дома уютными. У них впереди была целая жизнь, за которую им предстояло наполнить этот дом вещами. И они уже начали наполнять его людьми.

Лукас встретил нас на пороге основной спальни, улыбаясь так широко, что можно было разглядеть его самые дальние зубы. В его гигантских руках лежало крошечное существо с пучком чёрных волос, носом-пуговкой и губами, которые были такими же розовыми, как и одеяло, в которое девчушка была завернута.

— Готовы офигеть от того, что умеют мои головастики?

Несс сморщила нос.

— Ты, серьёзно, сейчас это сказал?

— Можно подумать, дело только в тебе, — фыркнула Сара откуда-то из спальни, что заставило меня засмеяться.

— Подойдите ближе и полюбуйтесь самим воплощением совершенства.

Он понизил голос до благоговейного шепота, поднял младенца и потёрся носом о розовую щёчку.

Я склонила голову