Барбара Эрскин - Шепот в песках
Местная женщина достала платок и снова обернула его вокруг головы и лица.
– Я привел помощника. – Кастэрс заглянул в глубь каюты. – Я вызвал жреца Сехмет. Она богиня исцеления, и при посредничестве жреца она окажет помощь этой женщине. – Голос Кастэрса гремел в тишине каюты.
Кэтрин испустила протяжный стон.
– Уберите его от меня! Не позволяйте ему подходить! – Голос ее охрип от крика. Она прильнула к Луизе. – Не пускайте его!
– Вы слышали, что она сказала? Не смейте входить! Убирайтесь отсюда вместе со своей гнусной магией! – Луиза в ярости смотрела на него. – Вы нам здесь не нужны!
– Даже если я несу спасение этой женщине? – Его насмешливый голос эхом раздавался в каюте. – Уж поверьте, мадам, только магия может ее спасти.
– Такого рода магия ей ничем не поможет. Это разрушительная магия, она годится лишь для убийства! – закричала Луиза.
– Может, вы все же решитесь ее опробовать? – Голос его становился все более глумливым. – Я полагаю, вам лучше впустить меня.
– Нет! – Рыдания Кэтрин перешли в настоящую истерику. – Нет, пожалуйста, прогоните его! Дэвид!
Ее последний вопль был таким пронзительным, что египтянка, казалось, позабыла свой страх перед Кастэрсом. Она положила руку на живот Кэтрин и теперь отдавала Луизе какие-то непонятные распоряжения, которые она сопровождала чередой гораздо более понятных жестов. В то же время она пыталась заставить Кэтрин подняться, чтобы убедиться, что та сможет сесть на корточки, готовая рожать.
Оставалась Вениция. И она вытолкала Кастэрса из каюты на пустынную палубу, где тот присоединился к Дэвиду, одиноко стоящему на корме. Спустя несколько минут послышался слабый крик ребенка.
Дэвид обернулся на звук.
– Что это? Неужели это мой ребенок? – Он дрожал.
Кастэрс, стоявший поодаль, пожал плечами и направился на нос судна. Там он остановился и простер руки к небу.
К тому времени, когда Дэвиду разрешили войти в каюту, все уже успокоилось. Египтянка раскрыла корзину, полную мазей и притираний из пажитника, меда, цветов акации и тамариска. Кэтрин лежала на подушках, крошечный ребенок покоился у нее на груди. Дэвид тревожно посмотрел на него.
– Все в порядке, Дэвид. – Кэтрин одним пальцем коснулась маленькой головки. – Я согреваю его. Он очень мал, но Мабрука сказала, что вполне здоров. – Кэтрин улыбнулась египтянке, и та поклонилась. Она снова обмотала вокруг лица платок. – Ты должен дать ей денег, Дэвид, – продолжила Кэтрин очень слабым голосом. – Ведь она, быть может, спасла мне жизнь.
Оставив их одних, Луиза вышла на палубу и глубоко вдохнула ночной воздух. Близился рассвет.
Сзади послышался шум, который заставил ее обернуться. Скрестив руки на груди, на нее смотрел Кастэрс. При виде его Луиза вздрогнула. На Кастэрсе все еще была черная рубаха с красно-золотым кушаком, на голове – роскошный тюрбан. В презрительном молчании он смерил Луизу взглядом, отметив кровь на ее платье, растрепанные волосы и изможденное лицо. Она снова почувствовала, как в ней разгорается ярость.
– Разве вы не хотите узнать, как они себя чувствуют?
Кастэрс пожал плечами.
– Не сомневаюсь, что вы и сами скажете мне об этом.
– И Кэтрин, и ребенок в безопасности и чувствуют себя хорошо.
– Inshallah! – Лорд слегка наклонил голову.
– А сейчас я должна идти.
– Пожалуйста, идите. – Кастэрс развернулся, не сказав больше ни слова.
Теперь путь Луизы лежал на корму судна. Там ее уже ожидал Мохаммед, сидевший скрестив ноги. За его спиной мерно покачивался стройный ряд пришвартованных лодок.
Мохаммед встал и с поклоном обратился к Луизе:
– С госпожой Филдинг все в порядке?
– Да, спасибо тебе, Мохаммед. И с ней, и с малышом все в порядке. Не мог бы ты отвезти меня на «Ибис», а потом вернуться сюда за Мабрукой? – Луиза утомленно потерл глаза. – Уже почти рассвело, и я ужасно устала.
Он повернулся к шлюпке и внезапно вскрикнул. Свернувшись в кольцо, на палубе прямо перед ним лежала огромная змея. Стоило Мохаммеду пошевелиться, как она подняла голову и зашипела. Ее капюшон закачался из стороны в сторону, глаза пристально смотрели ему прямо в лицо.
– Нет! – Луиза обернулась к Кастэрсу. – Прикажите ей убраться! Неужели у вас хватит жестокости убить еще одного невинного человека?
Кастэрс улыбался.
– Я ее не звал. Уверяю вас, миссис Шелли.
– Ваши заверения ничего не стоят.
Луиза сделала шаг к змее. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди.
– Мохаммед, прыгай в лодку.
– Нет, леди. Я не могу покинуть вас. – Лицо его было белым как мел.
– Прыгай! Меня она не укусит. – Луиза топнула ногой, и в ответ змея зашипела.
Мохаммед с величайшей осторожностью отступил назад. Луиза схватила зонтик, второпях брошенный Веницией на шезлонг. Теперь змея смотрела прямо на Луизу.
– Кастэрс, прикажите ей убраться. – Внезапно она улыбнулась. – Или вы хотите, чтобы я тоже погибла, как Хассан?
Лорд медленно покачал головой.
– Я не звал ее.
– Значит, ваша власть уже не та, что была? И вы не можете устранить зло, которое сами же и вызвали силой своего разума? – Она услышала, как за ее спиной Мохаммед пробрался вдоль борта к небольшой лестнице, спускающейся в шлюпку. Уже из шлюпки Мохаммед тихо позвал Луизу:
– Прошу вас, госпожа Луиза. Теперь спасайтесь вы.
Луиза слегка улыбнулась.
– Ну так как, лорд Кастэрс? Отправите меня к Хассану в рай?
Кастэрс издал шипящий звук, и змея повернулась к нему. И этот момент Луиза бросилась к борту и поспешила вниз по лестнице. Не прошло и минуты, как она уже сидела в лодке, а Мохаммед яростно греб в сторону «Ибиса».
За спинами их в ночной тьме раздался горький смех Кастэрса.
На полпути Мохаммед перестал грести.
– Госпожа Луиза. У меня есть для вас кое-что. – С этими словами он достал из-за пазухи какой-то маленький белый предмет и передал его Луизе. – Когда я перевозил леди Форрестер, я увидел, как это плавает в воде. Он не утонул, потому что воздух надул шелк, в который вы его завернули.
Луиза посмотрела на маленький влажный сверток, а затем с горькой усмешкой оглянулась на «Скарабея». Змея оказалась куда мудрее, чем кто-либо из них мог предположить. Сосуд для благовоний оказался в шлюпке Мохаммеда. Боги так и не приняли его.
14
Жертвенный камень уже готов для тебя…
Знай, что ты будешь уничтожен…
У стражников острые ножи, жестокие пальцы;
они умеют убивать…
И они отдадут твое тело твоим жрецам…
Мудрец взял лист бумаги. На нем он записал имена двух жрецов, Анхотепа и Хатсека, и их историю. Потом он написал предупреждение для торговца и всех людей Луксора. Это был рассказ о двух жрецах, которые готовы были убить друг друга, если бы это было в их силах, и которые убили бы всякого, кто дотронулся до их священного сосуда. Он был взят из святилища в храме. Руки, осквернившие сосуд, должны были превратиться в прах; руки же жрецов были запятнаны кровью.
