Карина Демина - Невеста

Брокк по-прежнему избегает называть Одена по имени. Эти двое относятся друг к другу настороженно, но… скорее дружелюбно.

Я же облизываю пальцы, выкрашенные гранатовым соком.

Кислые.

И кажется, под ногтями опять трава. Надеюсь, это отмоется, не хочу быть чумазой невестой.

— Как отношусь…

Сложный вопрос.

— Мне нравится, когда Оден рядом. Не потому, что мне это нужно… то есть, нужно конечно, но… и просто нравится. Спокойно как-то.

— И только?

Нет. Не только. Сегодня мы проснулись одновременно и лежали, глядя друг другу в глаза. И я моргнула первой, а Оден поцеловал кончик носа.

Я знаю рисунок его родинок.

И еще, что он обожает сладости, хотя почему-то стесняется, поэтому шоколад доставляют якобы для меня…

Во сне он держит меня крепко, настолько крепко, что даже в туалет приходится отпрашиваться. И Оден сквозь сон ворчит, но ждет возвращения. Я же возвращаюсь на нагретое место, прижимаюсь к нему и чувствую себя при этом совершенно счастливой.

Мне хочется, чтобы счастье продолжалось вечно.

— Ясно, — Брокк высыпал мне в ладонь горсть гранатовых зерен. — Дело в том… я уверен, что все это — ложь, но слухи ходят самые разные. Вот.

Он вытащил из кармана газетный лист.

— Мне кажется, ты должна знать. Извини, если испорчу настроение.

Я читала. И перечитывала. И снова перечитывала, не веря ни одному слову.

— Это… неправда. Все неправда!

Они просто не знают… не видели, каким он был. Придумали все… и ведь поверят. А Оден слишком гордый, чтобы оправдываться. Да и как?

— Эйо, вам придется нелегко. Это только начало. И будет еще хуже, а ответить так, как следовало бы, он не сумеет.

Это как?

И Брокк вместо пояснения вытянул искалеченную руку.

— Вызов ему не бросят. Напрямую во всяком случае. А остальное зависит от того, сколько у него терпения.

Много. Вот только и оно не бесконечно.

— Слухи надо просто переждать, Эйо.

Железные пальцы гладили волосы.

— Рано или поздно от вас отстанут, но до этого времени ему нужна будет поддержка.

— А мне казалось, что ты его недолюбливаешь.

Я скомкала газету, и Брокк, отобрав листок, спрятал его в карман.

— Недолюбливаю, — спокойно согласился он. — Я не могу любить того, кто нагло украл мою сестру.

— Ты ревнуешь!

— Конечно, ревную. Я только-только тебя нашел…

— Я сама нашлась!

— Конечно, сама. Нашлась и опять потерялась. Бросила несчастного больного брата…

Вот несчастным Брокк совершенно не выглядел. И поймав мой испытующий взгляд, фыркнул:

— Вы все равно завтра поженитесь, — добавил он другим тоном. — А разводы у них не приняты, и тебе придется с ним жить.

До конца дней моих… и почему меня больше не пугает такая перспектива?

— Я не хочу, чтобы ты была несчастна в этом браке.

— Я не несчастна.

Правда, брака пока нет.

Но ведь завтра уже близко… ближе, чем кажется, потому как небо темнеет. Скоро ночь.

А за ней и утро.

— Эйо, ты же знаешь, что я тебя люблю? — Брокк поднял дракона, так и застывшего с жуком в пасти. Лапы бронзовки скользили по броне, жвалы шевелились, и Хвостик дрожал, но не отпускал добычу.

— Знаю.

Любит. И возвращается сюда, пытаясь примириться с королевским приказом, Оденом и свадьбой. Шутит. Приносит гранаты. И не скрывает правды, пусть бы неприятной.

— И брак еще не означает, что ты должна позабыть про со-родичей… я буду за тобой присматривать.

Звучит почти угрозой. И вид у Брокка на редкость серьезный, торжественный.

— Он сказал, что хочет перебраться за Перевал. И возможно, это правильное решение… — сунув мизинец в рот дракону, Брокк заставил его разжать челюсти. — Я часто бываю в Долине, едва ли не чаще, чем здесь. И в том моем доме места хватит всем… пока своим не обзаведетесь.

Хвостик дергался и шипел, норовя выскользнуть из цепких пальцев Брокка. А получившая свободу бронзовка не спешила спасаться бегством. Она уселась на ветке крыжовника и медленно, издевательски, начищала поцарапанные надкрылья.

— Хотя вряд ли ему этот вариант придется по вкусу. Гордости в Высших порой больше, чем разума.

— Оден хороший, — я протягиваю Брокку пару красных зерен. — Он действительно хороший…