Идеалы мисс Райт. Дилогия - Кристина Зимняя
– Совсем не действовало? – не поверила я.
– Совсем, – подтвердил Алекс. – Мы обо всем договорились и на следующий день тебе прислали ту записку, чтобы ты ничего не предпринимала и не вмешивалась.
– Так зелье у меня настоящее, то самое?
– Разумеется! Но новый, более разумный и взвешенный план, участия одуванчиков не предполагал. Я старался удержать тебя в стороне, чем-то занять, чтобы у тебя не было шанса все-таки угодить в неприятности, но ты вспылила и убежала.
Покраснев, я буркнула:
– Это все твоя сестрица виновата!
– Знаю, – мягко произнес Алекс. – Руми сообщила мне, что ты решила уехать из города, и я мог бы отказаться от участия в опаивании герцогини, но не стал. Вопрос с колдовским голосом был действительно серьезен и потенциально очень опасен. Власть развращает, и такая, как Каролина, вполне могла со временем додуматься и до развязывания войны из-за косого взгляда жены какого-нибудь дипломата. Теперь же она больше не сможет ни на кого влиять.
– То есть мне не показалось и свои способности она действительно утратила? – Сосед подтвердил мои слова кивком, и я продолжила делиться предположениями: – Ты подмешал зелье в вино? Как? Проткнул пробку?
– Нет! Это было бы слишком рискованно – за Каролиной присматривали телохранители ее мужа, хоть и не слишком бдительно, поэтому взять заранее приготовленную бутылку мне бы вряд ли удалось.
– Тогда как? Я не видела, чтобы ты что-то подливал в ее бокал.
– А я и не подливал. Я просто смазал зельем губы – стал бы я иначе целовать эту недалекую навязчивую особу.
Выражать свое крайне нелестное мнение об особе и методе, избранном для ее опаивания, я не стала. Решительно высвободила свою ладонь из ладони соседа, поднялась, расправила подол платья, которое, к счастью, оказалось немнущимся, и произнесла деланно скучающим тоном:
– Ну, раз мы все обсудили, не пора ли вернуться в зал?
– Все? – снова развеселился Алекс. Он тоже встал, шагнул ко мне, привычно дернул за выбившийся из прически завиток, а когда я попыталась отступить, обвил обеими руками и намертво притиснул к себе. – Это только начало, Аманда! Мы еще даже не начинали говорить о главном.
– Если ты об этой дурацкой фальшивой помолвке, то я полагаю, что мы сможем обсудить это позже. Через пару недель родители угомонятся, и можно будет признаваться, что они все не так поняли. Ну или скажем им, что поссорились.
– Одуванчик, – уткнувшись лбом в мои волосы, Алекс затрясся от смеха, – ты такой одуванчик! Неужели в самом деле веришь, что сможешь от меня отделаться?
– Что? – глупо хлопая ресницами, спросила я.
– То! – передразнил сосед, выпрямляясь. – Даже не надейся снять мое кольцо!
– А?!
– А избежать подписанного договора тебе поможет только смерть, и то я в этом не уверен – наш семейный юрист на редкость дотошен, а на совершенствование этого документа он потратил целых два месяца.
– Погоди… То есть ты хочешь сказать, что заранее планировал эту помолвку?
– А как ты думаешь, зачем я привез тебя в Вэллар и устроил работать в редакцию?
– Из-за проигранного пари? – неуверенно произнесла я, сама уже себе не веря.
– А разве я его проиграл? Твоя статья была, конечно, хорошей, но спором-то оговаривалась шедевральная.
– Я не виновата, что пришлось пообещать Истэнам хранить их тайну, – надулась я. – У меня был материал для разоблачения века!
– Материал был, а статьи – не было! Так что в «Вестнике» ты оказалась исключительно для того, чтобы быть рядом со мной.
– Но зачем?
– Затем, что я люблю тебя, глупая. И прекрасно знаю, что ты любишь меня!
– Ничего подобного! – возмутилась я, пропустив мимо ушей первую фразу. – Я тебя терпеть не могу! – И тут, с запозданием, до меня дошло, что я услышала.
– Любишь! И замуж за меня выйдешь, – заверил сосед, – хотя бы потому, что деваться тебе теперь некуда.
– Повтори! – потребовала я севшим голосом.
– Что именно? Что сбежать от меня не выйдет? – сделал вид, что не понял Алекс.
– Не это, – выпалила я, стукнув его кулаком по плечу.
– Я люблю тебя! – проявил сознательность сосед. – Наверное, я любил тебя всегда. И всегда знал, что ты будешь моей женой, когда немного подрастешь. Только не осознавал, что Одуванчик уже взрослый, пока на тебя не обратил внимание Руперт. Понял, что могу потерять тебя, если не приму меры. И, между прочим, на том балу-маскараде в «Венке», я прекрасно знал, с кем танцую и кого целую.
Я ненадолго задумалась, заново раскладывая к голове по полочкам, казалось бы, знакомые события, которые вдруг обрели новый смысл, и спросила:
– Слушай, а ты не думал о том, чтобы просто позвать меня на свидание?
Алекс хмыкнул и ошарашил заявлением:
– А разве я не звал?
– Когда это?
– Ты настолько привыкла воспринимать меня как нечто само собой разумеющееся, что совершенно ничего не замечала. Я же не каждую сотрудницу ежедневно вожу домой, беру с собой обедать и приглашаю ужинать. Ты так упорно игнорировала все мои попытки сдвинуть наши отношения с места, что я даже поддался на уговоры Руми и устроил небольшой розыгрыш. Хотя надо было знать, что план, разработанный сестрицей, сработает как попало.
– Какой еще план?
– Я договорился с Джайсоном, что он угонит мою машину от магазинчика его сестры. Предполагались «вынужденная» прогулка по ночному городу, нападение шайки фальшивых грабителей, инсценированная драка и романтический ужин в моей квартире. Я даже мощный амулет искривления пространства добыл, чтобы улицы пострашнее казались, а этот хвостатый болван умудрился именно в этот вечер столкнуться с подосланными Каролиной бандитами. Но в итоге все вышло не так плохо, как могло бы.
– Интриган! – Припечатала я. – Авантюрист!
– Кстати, – продолжил откровенничать сосед, – я очень старался, чтобы ты приобрела некоторый опыт. Чтобы не обвиняла потом, что я тебя прямо со школьной скамьи к алтарю поволок.
– А разве не так?
– Вот уж нет, – погрозил пальцем Алекс, – у тебя до меня целых семнадцать кавалеров было!
– Что?
– Могу поименно перечислить – я даже записал, чтобы случайно кого-то не забыть.
– Да у меня ни разу дело дальше первого свидания не зашло! – Взорвалась я. – Да я даже не целовалась ни с кем из них!
– Конечно, не зашло, я же с каждым провел предварительную беседу, – нисколько не смущаясь своими возмутительными признаниями, заявил сосед. – И для каждого карьера оказалась важнее симпатии к провинциальной мисс, которая,
