Апельсиновый вереск. Дорога возврата - Вайолет Девлин
— Эсильда Гасперс. Она убила Верховного Военачальника, чтобы подставить вас.
Этери на негнущихся ногах покинула камеру и вместе с Изабеллой поднялась по узкой скользкой лестнице. Они оказались в коридоре первого этажа. Девушка провела в подвалах не больше суток, а ощущение было такое, словно она томилась в них несколько лет. Белый цвет стен снова непривычно ударил по глазам. Потолки с золотой лепниной показались безвкусными. Ступать по расстеленному под ногами алому ковру было неприятно. Этери следовала за Изабеллой, не сводя глаз со спины, обтянутой накидкой.
— Почему вы так уверены, что убийца Эсильда? — вдруг спросила она.
Изабелла остановилась около монумента ярой лошади. Обернувшись, она произнесла:
— Брэм Гасперс предоставил доказательства ее виновности. Он опознал платок, в которое было завернуто орудие убийство. Его, к слову, подкинули в ваши покои. Да и обыск личных комнат Обена дэ Хельда дал свой результат.
Капитан была права. Если разложить по полочкам доказательства и мотив, то Эсильда Гасперс как никто лучше подходит на роль убийцы. И все же Этери что-то смущало. Эсильда была драгоценным камнем Его Величества. Гранат. Элфи даровал ей могущество и знание дворцовых интриг. Если бы Эсильда намеревалась подставить ее, то не попалась бы так легко. Волшебство просто не допустило бы этого.
Но вслух Этери произнесла лишь:
— Доброй ночи, капитан.
Поднимаясь по широким мраморным ступеням лестницы, Этери спиной чувствовала взгляд Изабеллы дэ Лаудер. Между лопаток зудело. Лишь оказавшись на своем этаже, зуд прекратился.
Этери до конца не верилось в происходящее. Ее отпустили и доказали невиновность! В последний раз ей так везло, когда Авалона оказалась тайным разведчиком Примории. Только с ее помощью они с Элфи тогда выбрались из подвалов. Сердце застучало чаще и так громко, что заглушило все прочие звуки. Находясь в радостной эйфории, девушка ускорила шаг, а потом и вовсе сорвалась на бег.
Остановившись напротив дверей, ведущих в покои, Этери выровняла дыхание. Взялась за ручку, которая, казалось, раскалилась и обжигала кожу, и, распахнув дверь, сделала шаг.
Тишина в гостиной оглушила девушку. Несколько мгновений она привыкала к полутьме, а затем быстро осмотрелась. За прошедший день в покоях ничего не изменилось. Разве что один всадник с завораживающим голосом спал на диване. Иэн Кадоган лежал на спине, закинув одну руку за голову. Его сон был беспокойным. Он хрипло и тяжело дышал. На его лице выступили капельки пота. Губы сомкнулись в тонкую бескровную нить.
Этери приблизилась. Присела около дивана на корточки. Она хотела протянуть руку и коснуться его волос, редко цвета февральского снега. Хотела ощутить холод его кожи и тепло объятий. Руку свело болезненной судорогой от невозможности всего этого. Она так желала быть с ним, что чувствовала физическую боль и без прикосновений.
Ее пальцы остановились рядом с его щекой. Настолько близко, что она ощутила тепло. Однако мимолетное касание обратилось в пламя. Болезненное, обжигающее, неудержимое. И они сгорят вдвоем. Этери не хотела причинять ему боль. Теперь она понимала, почему Иэн пошел на обман. Ведь даже сейчас от прикосновения ее останавливает лишь осознание, какие страдания оно принесет всаднику.
Иэна Кадогана прозвали Пожирателем Душ. Раньше Этери казалось странным это прозвище. Она не понимала, почему на мужчину, который так отчаянно жаждет свободы, повесили это клеймо. Но теперь… Он забрал ее душу с собой. Поглотил вместе с ее сердцем.
Стало быть, ее мысли были слишком громкими, иначе Иэн не проснулся бы. Но он открыл глаза. Несколько мгновений он всматривался в побеленный потолок, а потом повернул голову к ней. В темноте Этери не смогла детально рассмотреть выражение его лица, но она догадывалась, что зрачки мужчины расширились, а глаза широко распахнулись. Первым его порывом, как и ее, было протянуть руку и коснуться лица. Иэн вовремя остановил себя, тихо выругавшись.
— Этери, — прошептал он, садясь. — Тебя отпустили?
— Да, — заворожено пробормотала она, следя за его ленивыми и в то же время грациозными движениями.
Они замолчали, с головой погрузившись в тишину и не сводя друг с друга пристальных взглядов. Иэн не выдержал первым. Он взлохматил свои короткие волосы и с отчаянием произнес:
— Как избавиться от этого? Это сущая пытка — видеть тебя и не иметь возможности прикоснуться. Я хочу тебя, Этери. Хочу, чтобы ты была моей, понимаешь? Обнимать тебя, когда тебе страшно. Целовать до головокружения. Ты нужна мне вся. Я не хочу потерять тебя… И не хочу причинять боль. Никогда. Больше никогда.
Тьма скрыла румянец на щеках Этери. В то мгновение она ощутила не только громкое, учащенное биение своего сердца, но и звон хрусталя. Тот звон был не таким, как прежде. Он не разрушал, а, напротив, собирал по кусочком то, что было разрушено. Колба — сосуд, в который Этери столько лет по крупицам сцеживала чувства, оказалась склеена. И в ней плескалась любовь. Вместо засохшей белой розы Этери обнаружила в колбе букет из огненно-красных маков. Их было так много, что они с трудом помещались в узкое горлышко. Их аромат одурманивал сладостью.
Иэн протянул руку, но не для того, чтобы коснуться ее. Он выставил ее ладонью вперед. Этери повторила его жест. Так близко и так далеко. Она чувствовала, как покалывает кожу от желаемого прикосновения. Но они не могли пойти на это. Не он, не она.
Метка на предплечье горела. Чем ближе они приближались друг к другу, тем сильнее жалил мифический огонь.
Этери отняла руку. Достала кулон, изначально предназначавшийся ему. И, дождавшись, пока мужчина перевернет ладонь, положила на нее подарок. Эта вещь всецело и полностью принадлежит Иэну Кадогану. Так же, как и ее сердце.
— Ты стал моим наваждением, — прошептала она. В уголках глаз выступили слезы.
Они оба знали ответ на его вопрос. От проклятия не избавиться. Божественные чары не снять. Ареморика продолжает издеваться над ними. Шутить в угоду собственному веселью. Дану давно покинула этот мир. И теперь им никто не поможет.
— Ты стала моей звездой, — так тихо, что не расслышали даже стены, произнес он.
Авалона
“Невиновность Этери доказала”,— именно эта радостная мысль бабочкой порхала в ее голове. Авалона привалилась спиной к холодной стене и прикрыла глаза, чувствуя внезапно нахлынувшее облегчение. Всаднице не давала покоя собственная беспомощность. Она была самым большим страхом в ее жизни. Когда отчаянно, всем сердцем стремишься помочь родным и близким, но не можешь. Благодаря Брэму Гасперсу правда вскрылась и без их участия. Совсем скоро Этери выпустят. Все будет как прежде.
Авалона резко
