Цвет магии - чёрный. - Мария Николаевна Сакрытина
- Ты подарила мне такое количество денег, госпожа, что я могу купить себе украшения сам. – Я подал ей руку, и Шериада плавно положила на мою ладонь свою.
- С каких это пор тебе нравятся украшения?
Я изо всех сил заставлял голос не дрожать. Удивительно, но мигрень помогала. Я ни о чём, кроме неё, даже думать не мог.
- Они нравятся тебе, госпожа.
Она шагнула вперёд, прислонила ладонь левой руки к моей.
- Ты прав. Тебе очень идёт.
Больше мы не разговаривали, но её взгляд – слишком пристальный – царапал меня даже несмотря на туманившую разум боль.
Дальнейшее я помню урывками. Голос Шериады, который гремел на весь дворец, объявляя меня фактически собственностью короны.
- Каждого, кто пойдёт против него, я буду считать моим врагом, - добавила в конце королева, и я поймал, наверное, сотню взглядов – восхищённых и ненавидящих одновременно.
Им нравилась моя внешность. Нравился потенциал. Все эти лорды и леди с удовольствием бы заполучили меня в свою коллекцию, но я был блондином, и считалось, что я уже принадлежу королеве. Ни с кем, кроме неё и Адель я не танцевал в тот вечер.
Минута за минутой головная боль усиливалась. Каждый шаг давался с трудом, мне тяжело было даже улыбаться.
Но я искренне восхитился Адель – в танце она была куда как искусна. Кажется, ей было приятно. Я о чём-то шутил с Сэвом, потом пытался разнять его и Криденса. Что-то говорил Нил – помню, он тоже так пристально смотрел на моё кольцо, что его взгляд меня смутил. Совпадение, конечно: откуда Нилу знать?
Потом, как и предсказывал Антоний, меня нашла Шериада. Если я прилагал усилие, чтобы казаться весёлым, то королева выглядела откровенно уставшей. Она повисла у меня на локте, улыбнулась Адель и попросила:
- Элвин, уведи меня отсюда! Адель, я прошу прощения, я похищу твоего кавалера. Постараюсь ненадолго. Хорошо?
Как будто мы могли возразить. Адель поклонилась, и к ней тут же прилип Сэв, который весь вечер ныл, что ему скучно, и вино наверняка отравили его братья, а Криденс сволочь, вечно мелькает рядом. Не иначе как специально глаза мозолит!
- Идём наверх, - шепнула мне на ухо Шериада. Для этого ей пришлось встать на носочки. – Второй этаж пятая дверь слева. Там гостиная с балконом. Я умру, если не окажусь сейчас на свежем воздухе!
- Может быть, лучше выйти в сад? Тебе плохо, госпожа?
- Мне охренеть как хреново, - процедила она, улыбаясь кому-то из гостей, - но в саду полно лишних ушей. Идём, Элвин, или я грохнусь в обморок прямо здесь.
Я чувствовал себя похоже, но пытался держаться. С каждой минутой это давалось мне всё сложнее.
В гостиной хотя бы царил сумрак и тишина. Балкон выходил на ту часть сада, которая принадлежала лично Шериаде, поэтому гостей там сейчас не было. Песня соловья – вот и всё, что мы слышали.
Королева взглядом зажгла светильник и упала в кресло.
- Боги, как же я ненавижу балы…
Я покосился налево, где стоял поднос с кувшином и двумя кубками. Хорошо бы там было вино… Но только бы она не заставила меня тоже пить!
Повернувшись, я поймал внимательный взгляд королевы и торопливо повернулся к окну. Там сверкали солнечными сердцевинами альвийские розы. Говорю же, они здесь повсюду!
- Я забыла, что ты тоже не в восторге от балов, - сказала королева. – Иди сюда, Элвин. Наклонись.
Помню, что подумал: какое счастье, в этой комнате нет кровати! Потом взгляд упал на диван у дальней стены. Шериада говорила, что не любит насилие, и у волшебников это не принято. Но она королева, а я бывший спутник. Как и на Острове, здесь все давным-давно уложили нас в постель. Как может волшебник, тем более из Средних миров, не желать саму королеву?
Зная, что это в последний раз, я бы согласился. Но боже, как не хотел!
- Элвин, - Шериада улыбнулась. – Какие-то вещи не меняются, да? Я просто хочу поговорить, ничего больше. – Потом потянулась и поцеловала мой лоб. И тут же отстранилась. – Сейчас мигрень пройдёт. Налей, пожалуйста, вина. И там шахматы слева от тебя. Ты не против?..
Мигрень не прошла окончательно. Она словно затаилась, но я смог думать, сумел сосредоточиться.
Шериада следила за тем, как я расставляю фигурки.
- Брат хвалил тебя, говорил, ты искушённый игрок. А мне так лучше думается. Знаешь, меня научил играть Руадан. Это лионская игра, в Нуклии… Прошлый Повелитель её не любил. А я привыкла играть и строить планы. С Руаданом я всегда была за чёрных. Возьмёшь себе белых, Элвин?
Я поставил перед ней кубок.
- Конечно, госпожа.
Пешки встретились. Потом кони. Шериада почти не смотрела на доску – только на меня из-под ресниц. И пока не прикасалась к вину.
Я рассеянно повертел кольцо на пальце и скормил королеве слона. Шериада улыбнулась и вдруг сказала:
- Я ошибалась.
- Госпожа?
- На твой счёт, Элвин.
Я постарался сосредоточиться на игре.
- Что ты имеешь в виду, госпожа? Я тебя разочаровал?
- Нет, Элвин. Ты прекрасен. Это я тебя разочаровала.
Я не выдержал и взглянул на неё – на мгновение. Боялся, что иначе она всё поймёт.
- Ты знаешь, почему я тебе верю? – продолжала Шериада. – Ты не способен на предательство. Твоя музыка… чистая. Даже после Арлисса. Всё равно. Ты не убийца, Элвин. И дай боги, никогда им не станешь.
Стану. Сегодня вечером. Сейчас.
Я съел её пешку и улыбнулся.
- Спасибо, госпожа. Но о какой музыке ты говоришь?
- О… - Шериада рассмеялась. – Тебе никто не сказал? Когда новый Повелитель надевает Венец, на его плечи ложится Долг. Но чтобы ноша не была слишком тяжелой, Повелителю даётся ещё и Дар.
- Да, я читал, госпожа… Но я думал, это метафора.
Шериада, не глядя, избавила меня от ладьи.
- Нет, это всё очень конкретно. Мой дар – музыка. Тебе нравится мой голос, правда? А я ведь немая. С рождения.
Я ошеломлённо посмотрел на неё.
- Но…
- Мой голос – музыка. Я могу говорить, - Шериада улыбнулась. – Могу сладко петь. Могу изобразить любой инструмент, потому что это тоже музыка. Волшебно играю на скрипке, хотя
