Песнь Отмеченной - С. М. Гейзер
КАС не была уверена, сколько времени прошло. Она полагала, что прошел как минимум целый день, но точно сказать было невозможно, потому что небо в Забвении всегда выглядело одинаково. Всегда серое. Всегда пасмурное. Всегда беззвездное.
Но ей было все равно, сколько времени прошло.
Потому что она была уверена в одном: она пробыла здесь слишком долго, и пришло время уходить.
Кейден и Тара заперли ее в комнате, в которой не было ничего, кроме кровати и маленького высокого окна. Сначала ее тело было слишком слабым, чтобы сопротивляться. Ее магия не приходила к ней, как бы она ни старалась ее вызвать. Голова раскалывалась. Ее сознание все время угрожало ускользнуть от окружающего мира, и было очень заманчиво позволить ему унести ее в какое-нибудь место, где хотя бы можно было чувствовать себя в безопасности.
Больше всего болела грудь, хотя шрам от стрелы был небольшим. Он выглядел так, словно рана была получена не несколько часов, а много лет назад; каким-то образом Эландер — или один из его приспешников — действительно разобрался с тем, что должно было стать смертельной раной.
Она не знала, почему они потрудились спасти ее.
И сомневалась, что они скажут ей правду, если она спросит. Говорить правду, похоже, не было их сильной стороной.
Но какова бы ни была причина, по которой она оказалась здесь и осталась жива, она собиралась убраться из этого места, подальше от всей их лжи, так или иначе.
Она подсунула пальто и наволочку под две ножки кровати, чтобы легче было плавно и бесшумно протащить ее по полу. Затем перетащила кровать под окно. Сняла с нее одеяла и простыни и связала их вместе. Перекинув импровизированную веревку через плечо, она взобралась на карниз окна и выглянула наружу.
После конца веревки оставалось еще футов десять или около того, но она могла это пережить. Она падала и с худших высот; нужно было только правильно приземлиться. Это было достаточно легко.
Она натянула веревку и медленно опустила ее, и только успела забраться на узкий карниз окна, как услышала, что дверь позади нее открылась.
- Привет.
Это была Тара.
Кас не смотрела на нее; она продолжала балансировать на карнизе и пыталась выбрать идеальный угол для начала спуска.
— Куда-то собралась?
— Да, — огрызнулась Кас. — Вы не можете держать меня здесь. Он не может держать меня здесь. Что бы этот высокомерный ублюдок ни планировал для меня, он может проглотить эти планы и подавиться ими, потому что я ухожу.
— Поля Забвения простираются на сотни миль во все стороны, — спокойно сказала Тара.
У Кас свело живот при этой цифре, но она стиснула зубы и сказала:
— Мне все равно.
— У тебя нет оружия.
— Плевать.
— У тебя нет ни еды, ни воды, и ты не найдешь ничего из этого в полях.
— Мне. Все. Равно.
Тара фыркнула.
Кас слышал, как она подошла ближе, но все еще не смотрела на нее.
— Ну, прежде чем ты уйдешь, — сказала Тара, — ты должна знать, что не все было ложью.
Кас следовало прыгнуть.
Она не знала, почему не сделала этого.
— Или, по крайней мере, я так не думаю. Мы не собирались обманывать тебя, и уж точно не планировали приводить тебя сюда. Целью Эландера всегда был Варен и королевская семья, но… мы не знали, кто ты, до прошлой ночи.
Любопытство взяло верх над ней; как бы Кас ни хотела сбежать, она также хотела получить объяснения. И из трех ее похитителей Тара всегда была наиболее откровенна в своих словах. Кас все еще не доверяла ей, но, возможно…
Вздохнув, она наконец-то перевела взгляд на Тару.
— Я все еще не понимаю, кто я. И я до сих пор не понимаю, почему Эландер нацелился на Варена.
Тара некоторое время смотрела на дверь, тревожно постукивая костяшками пальцев друг о друга.
— Ты можешь поговорить со мной, — тихо сказал Кас. — Я не скажу Эландеру, что ты мне что-то рассказала.
Она кивнула, и ее взгляд переместился на смертельную хватку, которой Кас держала импровизированную веревку.
— Может, тебе стоит присесть? Ну, знаешь, сюда.
Кас на мгновение свесилась с оконного карниза, скептицизм все еще заставлял ее колебаться. Но потом она закрепила веревку и опустилась на кровать. Опустилась на край кровати. Сложила руки на груди, устремила взгляд на Тару и стала ждать.
Тара бросила последний осторожный взгляд в сторону двери, прежде чем заговорить:
— Давай начнем с самого начала, хорошо?
— Только побыстрее.
— Начало очень важно.
— Тогда рассказывай.
— Верно. Ну, это началось, когда отец Варена — король, который в конце концов стал королем-императором Анриком де Соласеном — заключил сделку с богом Хитрости, несколько десятилетий назад. Вот как Анрик стал императором, как он сверг трех других королей и королев Кетры… он не свергал их. Этот верховный бог сделал это за него.
— И в обмен Анрик поклялся, что создаст империю, где божественная магия процветает и помогает восстанавливать богов и их силы. Потому что именно использование этой магии, видишь ли, поддерживает богов не только физически, но и способными использовать свои силы в любом царстве. Когда была заключена эта сделка, пользователей магии уже было так мало в Кетранской Империи, что большинство старых богов и богинь уже не могли ходить по царству Кетры. И, как часть сделки с богом Хитрости, Анрик собирался это исправить.
— Но Анрик пошел против своего слова? — догадалась Кас.
Тара кивнула.
— Он поверил, что сможет уничтожить богов, удвоив усилия, приложенные его отцом и дедом, то есть избавившись от еще большего числа отмеченных божественной силой. Глупо было верить, что Анрик поступил бы иначе, разве что… — она сделала паузу, и ее глаза снова метнулись в сторону — на этот раз не к двери, а к небесам, словно она боялась, что сам бог Хитрости может подслушать. Как будто этот верховный
