Древний II. Предатель - Роберт Кантон
– Я его поддерживаю, – ответил Роберту альфа.
– Максимилиан, я не хочу, чтобы из-за меня еще кто-то пострадал.
– Никто больше не пострадает! – опять тем же голосом проговорил парень.
– Роберт, я не допущу этого, – сказал ему мужчина.
Вампир молча оглядел их и, помедлив, сказал:
– Это не ваша война.
– Уже наша! – быстро встал со стула Эйден. – Герольд перешел черту!
– Это не он убил Валентайна, а Бернард.
– Это не важно. Это был его план – ему и отвечать за все!
– Роберт, ты меня знаешь: я тебя всегда поддержу. Но сейчас я на стороне Эйдена.
Парень вновь их молча осмотрел и остановился на Максимилиане. Он чувствовал их поддержку и уже осознал, что они верят и убеждены в том, что он не убийца. Более того, вампир понимал, что они пойдут с ним даже несмотря на то, что он не такой как они.
– Я не такой как вы. Не стоит рисковать своими жизнями ради меня, – проговорил он.
Максимилиан подошел к нему и взял его за плечо как родного сына, внимательно всмотревшись ему в глаза.
– Это не ради тебя, – замотал он головой и слегка ему улыбнулся.
И тогда вампир понял, что мужчина хочет это сделать ради своего отца, который погиб за то, чтобы Роберт жил дальше, ибо Валентайн видел, что он не причастен к смерти Анаксимандра.
Парень тихонько закивал головой в знак согласия, и они обнялись как отец с сыном.
В палатку вошла Валентина, и Максимилиан перевел на нее взгляд. Глаза ее были заплаканные и печальные.
– Все готово, – тихо сказала она.
Муж кивнул жене и она ушла.
Альфа посмотрел на вампира и грустным голосом проговорил:
– Пойдем, попрощаемся с дедушкой.
Недалеко от лагеря находилось небольшое кладбище, где присутствовала вся стая клана. Среди женщин стоял тихий плач, а мужчины и юноши, понурив головы, молча стояли и с печальными лицами смотрели на тело Валентайна. Его тело обмыли, надели новую одежду и приготовили могилу. В некоторых кланах тела погибших или умерших просто сжигали, а остатки закапывали просто в землю, но не в этом клане. Здесь хоронили каждого. Иногда бывало, что в результате схватки с врагом тела некоторых погибших оборотней так и оставались лежать на поле боя. Их не могли забрать из-за ряда различных причин: клан потерпел поражение, далеко ушел от поля боя, просто некому было забрать и т.д. И их тела оставались на съедение волкам и прочим хищникам. Но не в этот раз. Смерть Валентайна стала тяжелой утратой для клана, ибо от старшего поколения передавались опыт и знания младшему. Старый волк обучал не только своих детей, но и всех остальных. Конечно же, в первую очередь, необходимо было натаскать Максимилиана, поскольку он являлся альфой. Валентайн это делал еще до того, как он стал вожаком клана. Тем не менее, этого было недостаточно. Теперь же, когда его не стало, некоторые находились в каком-то замешательстве и не знали, что делать. Все уже полагались только на Максимилиана.
Альфа вместе с бетами и Робертом вышли к ним. Все не отрывали взора от вожака и расступались перед ним в стороны. Все члены большой стаи сочувствовали ему и выражали свою поддержку, прикоснувшись рукой к его плечу. И Максимилиан чувствовал эмоциональную связь между ними и их боль и ему становилось легче, ибо утрату они переживали все вместе.
Перед ним предстала его жена Валентина, и он взял ее за руку. Они вышли вперед к столу, на котором лежало тело Валентайна, а под ним большая белая ткань. Муж и жена встали по обеим сторонам стола, и каждый из них поцеловал в лоб старика.
Сын взял за руку отца и, задержав взгляд на его лице, прошептал:
– Прощай.
Максимилиан взял ткань обеими руками и завернул свою сторону. Таким же образом сделала и Валентина, и они вместе укутали тело Валентайна. Потом к ним подошли Дэйв и Эйден. Они подняли его тело со стола и аккуратно уложили в могилу, после чего все присутствующие молча встали возле ямы. Многие вспоминали самые счастливые моменты с Валентайном, когда он был жив, вспоминали последние моменты из его жизни, вспоминали его истории, которые он рассказывал за костром.… В общем, в данный момент мысли всех были связаны непосредственно со старым волком и члены стаи провожали его в последний путь.
Максимилиан присел на одно колено, взял в кулак горсть земли и бросил в яму. Задумавшись на несколько секунд, он встал и сделал шаг назад, уступив другим место. Валентина тоже взяла горсть земли и бросила на тело Валентайна. Потом это повторяли один за другим все члены клана. Затем, когда все провели данную процедуру прощания, несколько молодых волков взяли лопаты и начали закапывать могилу. Максимилиан оставался на прежнем месте и не сводил взора с могилы отца. Глаза его не были наполнены слезами. Нет. В них тлел огонь ярости, готовый превратиться в бушующее пламя, которое готово уничтожить все на своем пути.
Когда же все закончилось и могилу старого волка зарыли свежей землей, Дэйв принес своему отцу уже заранее приготовленный небольшой белый камень. Он оставил его возле могилы дедушки, два раза слегка похлопал мужчине по плечу в знак того, что сопереживает его утрате и ушел, понурив голову. Все разошлись, и Максимилиан остался один. Мужчина молча стоял несколько секунд и не двигался, а после вновь присел на одно колено и, выпустив один коготь, разрезал себе ладонь. Кровь быстро потекла из раны, и альфа сжал кулак. Выждав так две секунды, Максимилиан приложил кровавую ладонь к белому камню и задержал на секунду. Потом он убрал ее и на нем остался кровавый след. Так волки помечали своего сородича, который для них был очень дорог. И даже если дождь смоет кровь, воспоминания о нем и, особенно об этом моменте врезались в память оборотня навсегда. А наличие камня свидетельствовало для других волков о том, что именно этот сородич для кого-то был очень дорог.
– Прощай, – вновь прошептал мужчина и, встав, направил в лагерь к остальным.
Наступили сумерки – как раз то время, когда Максимилиан должен был привести Роберта к Бернарду. Но он пока так и не объявился. К этому времени вампиров стало в четыре раза больше, чем раньше. Они столпились в одну кучу и среди них шли различные разговоры. Бернарда, как и Герольда среди них не было, но имелись их так называемые заместители.
Возле дерева, прислонившись к нему, сидела
