Барбара Эрскин - Шепот в песках
– Конечно, расстанусь. – Анна взглянула на маленький флакон, в одиночестве лежащий на столике, приспособленном под жертвенник. Она взяла его и повертела в руках. – Интересно, а что будет, если он разобьется?
Серина закрыла глаза и покачала головой.
– Не думаю, что нам хотелось бы это знать. – Она встала и взяла сумку. – Я собираюсь пойти поспать. Я в совершеннейшем изнеможении. Встретимся позже, идет?
Анна кивнула.
Когда Серина ушла, она очень долго сидела не двигаясь, затем легла на кровать и закрыла глаза.
Через двадцать минут она бросила все попытки уснуть, потянулась за дневником и несколько минут держала его в руках, размышляя. Закладка отмечала, что чтение подходит к концу. Осталось прочесть всего несколько страниц.
Луиза наконец-то задремала. Проснувшись, она, как обычно, долго лежала, глядя в темный потолок своей маленькой каюты. На пароходе было тихо. Лишь из кухни доносился запах готовящейся пищи да вдалеке на берегу раздавался тонкий плач какого-то музыкального инструмента, жуткий на фоне тихого шелеста пальм.
Слегка повернув голову, Луиза увидела краски и блокноты, сваленные в кучу на столе. Джейн Трис перенесла их туда с кровати. Перед ними лежал небольшой сверток, перевязанный лентой. Луиза закрыла глаза, слеза скатилась по ее щеке.
В дверь нерешительно постучали. Луиза сначала не ответила на стук, но затем со вздохом сказала:
– Войдите.
Августа, оглядываясь, вошла со свечой в руке.
– Луиза, пожалуйста, составьте нам компанию за ужином. Мужчины будут так счастливы. Рейс говорит, что Мохаммед обезумел от горя, узнав, что вы отказываетесь от его блюд. Вы заболеете, дорогая, если не будете есть.
Луиза села. В голове у нее все плыло. Августа была права. Нет смысла до смерти изводить себя голодом. В конце концов, она должна вернуться в Англию, к своим сыновьям.
– Сказать Трис, чтобы она помогла вам одеться? – Августа наклонилась и подняла синий халат, соскользнувший на пол.
Луиза кивнула.
– Да, это было бы хорошо. Я встану и присоединюсь к вам. – Луиза попыталась выдавить улыбку.
Августа поставила свечу и отправилась за Трис.
В тихой прохладной каюте Луиза долгое время сидела неподвижно, спрятав голову в ладони. Она все еще слышала музыку, но теперь ей казалось, что та звучит совсем далеко.
Пламя единственной свечи отбрасывало причудливые тени на темное дерево обшивки каюты и на стены, задрапиро-манные портьерами. Наконец Луиза подняла голову и вдруг увидела перед собой какую-то призрачную фигуру, которая, перегнувшись через стол, протягивала к ней руки.
– Хассан? – В замешательстве Луиза не сразу смогла двинуться с места. Когда она вскочила на ноги, раскрыв объятия, призрак уже исчез.
Дверь позади нее распахнулась, и вошла Трис, неся таз и кувшин с горячей водой. От воды исходил запах роз, розовое масло тонкой пленкой покрывало ее поверхность.
С несчастным видом Луиза позволила Трис вымыть себе лицо, руки, а затем и шею. С помощью Трис она надела широкое темно-зеленое платье и собрала волосы в узел. Трис вышла из каюты, и тут Луиза услышала раздраженное фырканье какой-то женщины. Луиза открыла ставни и выплеснула воду в темноту.
– Такое горе! – Слова нарочно были произнесены достаточно громко, чтобы она могла их расслышать. – И все из-за какого-то туземца!
В раздражении Луиза выскочила на палубу, где все остальные уже ждали ее, потягивая напитки. Сэр Джон уступил ей место. Она села и посмотрела на реку. Очень широкая в этом месте, она делала поворот, открывая вид на пальмы, росшие у самой кромки воды и на том, и на другом берегу. Листья их умиротворенно покачивались на фоне звездного неба. У противоположного берега Луиза увидела две дахабеи, пришвартованные бок о бок. Их она узнала даже в потемках.
Парусники Филдингов и лорда Кастэрса были ярко освещены. И музыка, как Луиза внезапно поняла, доносилась с палубы «Скарабея», на которой расположилась целая группа музыкантов.
Луиза обогнула сэра Джона и подошла к перилам. Сэр Джон последовал за ней.
– Не обращайте на них внимания, моя дорогая. Пойдемте слегка выпьем, а затем и поужинаем вместе.
– У них там что, вечеринка? Званый вечер? – Луиза так крепко сжимала перила, что пальцы ее побелели.
– Ничего подобного. Я в этом уверен. Просто они захотели послушать музыку и пригласили музыкантов. Почему бы им этого себе не позволить, Луиза?
– Но они же на судне Роджера Кастэрса!
– Да, в самом деле. – Сэр Джон почувствовал себя неуютно. Луиза заметила, как его пальцы забегали по внутренней стороне воротника.
– А я-то думала, что он уплыл обратно в Абу-Симбел!
Сэр Джон невесело покачал головой.
– Видимо, не уплыл.
– Но почему?
– Моя дорогая, я не знаю, зачем ему нужно было бы возвращаться в Абу-Симбел. Его дахабея сопровождала нас на всем пути к водопаду и через Асуан. Так же как и судно Филдингов.
– Я велела ему убираться! – Голос Луизы стал низким и полным гнева. – А он и не подумал!
– Луиза, он знает, что на наш пароход ход ему закрыт. Он и не пытался подняться на борт. Но я не могу запретить ему плыть рядом с нами!
– Зато я могу! – Луиза развернулась и побежала к каютам экипажа. – Мохаммед! Позови боя. Срочно нужна лодка. Мне необходимо переправиться через реку.
– Не надо, Луиза! – Сэр Джон поспешил вслед за ней.
– Вам меня не остановить! – Она повернулась к нему. – Даже и не пытайтесь. Я не прошу вас сопровождать меня. Мнe достаточно боя, чтобы перебраться к другому берегу.
Позади них все члены команды, сидевшие вокруг жаровни, на которой поспевал их ужин, повскакивали со своих мест. Мохаммед шагнул вперед. Лицо его выражало радость:
– Если леди Луизе нужно, я сам перевезу ее.
– Спасибо, Мохаммед. Я согласна. Выезжаем прямо сейчас.
Луиза взяла из каюты шаль и с побелевшим лицом смотрела, как Мохаммед спускает на воду небольшую шлюпку. Он помог Луизе спуститься в нее, оттолкнулся веслом и принялся грести к противоположному берегу.
Подняться на палубу ей помог не кто иной, как Дэвид Филдинг. За его спиной Луиза разглядела Веницию и Кэтрин. Женщины утопали в мягких шелковых подушках и сонно следили за представлением, потягивая персидский чай. Рядом с ними сидел и лорд Кастэрс. Как только Луиза появилась, он вскочил с места. На нем был белый тюрбан и черная рубаха, подпоясанная разноцветным кушаком с бахромой. А за пояс был заткнут длинный изогнутый охотничий нож.
Кэтрин улыбнулась и протянула руки в приветствии, но Луиза этого даже не заметила. Она смотрела Кастэрсу прямо и глаза. Кэтрин изменилась в лице. Улыбка ее угасла, и она обеспокоенно схватилась руками за живот.
