Перворожденный - Татьяна Владимировна Солодкова
— Тогда о чем речь? — Нэйтан искренне не понимал. — У нас будет ребенок, мы поженимся, потому что, во-первых, он должен быть законнорожденным, во-вторых, мы любим друг друга и все равно бы это сделали.
— Я не хочу замуж, — отрезала Лиссана. У Нэйта на языке крутилось столько слов в ответ, что он предпочел молча ждать пояснений, пока не наговорил того, о чем будет жалеть. — Я уже говорила, — как он и думал, пояснения последовали, — я не хочу подчиняться законам общества. Это все фальшь. Мы любим друг друга, у нас родится сын или дочь. Зачем нам обряды? Смена фамилии? Обручальные браслеты? Что это изменит? Это традиции общества, на мнение которого мне наплевать.
— Мне — нет.
Кажется, ему удалось ее удивить.
— Не думала, что услышу от тебя нечто подобное, — пробормотала пораженно.
— Мне наплевать на общество, обряды и традиции, — согласился Нэйтан, — но ребенок не сможет всю жизнь прятаться в лесу. А что случится, когда он или она выйдет в это самое общество, где слово «ублюдок» — не просто ругательство? Я сделаю все, чтобы у моего ребенка было нормальное детство.
Лиссана переменилась в лице. Он никогда не рассказывал ей подробности о своей семье. Не то чтобы скрывал, но разговор на эту тему не заходил ни разу.
— Что было не так в твоем детстве? — тихо спросила она.
Ладонь сама собой сжалась в кулак.
— Все. Черт. Его. Дери. Было. Не так, — произнес медленно, с расстановкой, чтобы не позволить своему голосу сорваться на крик. — Я ценю твое свободолюбие, но потащу тебя в храм силой, если понадобится.
Лиссана прищурилась.
— Не посмеешь.
Нэйт хмыкнул.
— Испытай меня.
Она сложила руки на груди и отвернулась.
— Я подумаю.
Сдалась, но не хочет сразу этого показывать.
Нэйтан выдохнул с облегчением. Ссориться совсем не хотелось.
— А что насчет переезда? — спросил осторожно.
— Это уж точно нет, — отрезала Лиссана, сверкнув на него своими невозможно зелеными глазами. — Ничего не изменилось. Мне здесь комфортно, и я отсюда не уеду. Ваши треклятые заговорщики куда быстрее порешат меня в столице, чтобы насолить тебе, чем найдут здесь.
— А как же Инквизиция? — не сдавался Нэйт.
— Пока они лишь наблюдают.
— А если что-то сделают?
— А если что-то захотят сделать, — Лиссана выделила интонацией слово «захотят», показывая, что не верит в подобный исход, — то за моей спиной есть ты, а за твоей — сам король. Обещаю, — она сжала кулон на своей шее, и кольцо на пальце Нэйта мгновенно засветилось в ответ, — как только я пойму, что мне… нам, — быстро исправилась, — грозит опасность, я тут же вызову тебя. Клянусь.
Нэйтан побарабанил пальцами по столу. Все его естество протестовало против такого решения. Ему хотелось спрятать ее и будущего ребенка за семью замками, чтобы быть уверенным, что никто до них не доберется. Но в словах Лиссаны была доля истины: он не может опекать ее каждую минуту. В замке тоже может быть опасно.
— Хорошо, — неохотно согласился Нэйт. — Но я удвою щиты на твоем доме и вокруг него. Сюда не войдет никто, кого бы ты не впустила лично.
Лиссана пожала плечами.
— Пожалуйста. Буду премного благодарна.
ГЛАВА 40
— Мне передали, ты хотел меня видеть? — Нэйтан распахнул дверь и, не дожидаясь приглашения, вошел в кабинет.
Эрик резко вскинул голову, оторвавшись от бумаг, разложенных перед ним на первый взгляд в хаотичном порядке по всей поверхности стола.
— Тебя стучаться не учили? — возмутился, откладывая в сторону какой-то листок.
Нэйт усмехнулся.
— Нервишки? — Уселся на стул для посетителей, закинул ногу на ногу. — Это всего лишь я. А будь не я, да хоть толпа вооруженных кавалеристов… — Эрик приподнял бровь, видимо, пытаясь представить, как всадники будут пытаться прорваться в такую узкую дверь. — Их бы изжарило на входе. На кабинете стоит мощнейшая защита из всех возможных.
— Помню, — проворчал король. — А ты чего это в таком хорошем настроении? Лиссана таки согласилась стать твоей женой?
— Она согласилась еще на прошлой неделе, — самодовольно напомнил Нэйт.
— На свадьбу-то позовете?
— Лиссана сказала, что развернется и уйдет, если увидит хоть одного гостя. — Он сделал большие глаза, передразнивая: — Это же необходимость, а не торжество.
Эрик не удержался и засмеялся.
— Когда одна подруга моей мамы была беременна, — вспомнил он, все еще посмеиваясь, — она приказала выкрасить все стены в их особняке в ярко-зеленый цвет, а поверх нарисовать огромные красные маки. — Нэйтан поморщился, представив себе сей шедевр. — Ага, — подтвердил Финистер, — получилось живописно, не то слово. Ну ты понял, к чему я это?
Нэйт вздохнул.
— К тому, что у беременных не совсем адекватное мировосприятие?
— И мироощущение, — добавил Эрик с таким пониманием, будто у него у самого беременная жена или даже две.
— Эй, я о тебе чего-то не знаю? — поддразнил Нэйтан. — Смотри там, тебе до свадьбы еще десять лет, веди себя прилично.
Финистер потянулся к вазочке на краю стола, взял яблоко и запустил им в друга. Нэйтан поймал на лету.
— Яблоки не переводи, — сказал назидательно.
Эрик поставил локоть на стол и подпер ладонью подбородок.
— Я не перевожу, а провожу следственный эксперимент.
— Да-а? — протянул Нэйт, с деловым видом протирая блестящий красный бок о собственный рукав. — И что?
— А то, что девять из десяти магов, не задумываясь, отбили бы, испепелили или поймали яблоко своим даром сразу же, как только поняли, что им в лицо бросили какой-то предмет.
— М-м… — Нэйтан откусил яблоко и громко захрустел. — Занятное исследование. Так ты это к чему?
— К тому, что ты так не сделал.
— Ясное дело. Я не люблю печеные яблоки. — Эрик продолжал пристально на него смотреть. — Ты портишь мне аппетит. Я не швыряюсь магией направо и налево. Твои девять из десяти просто
